Алексей Макеев: Гуров идет ва-банк

– Похоже, наш разговор и в самом деле был напрасной тратой времени, – поднимаясь с места, окинул его ироничным взглядом Мишин. – А посему желаем здравствовать. Идемте, Кузьма Олегович!

– Да, вы совершенно правы, Анатолий Денисович! – согласился тот, явно намереваясь направиться к выходу.

Лицо Верхова снова исказилось злобой, и он сделал непонятный знак своим охранникам, все это время с отсутствующим видом стоявшим у двери, и те, мгновенно выхватив пистолеты с глушителями, навели их в сторону визитеров.

Для чего-то посмотрев на часы, Мишин, без малейшего намека на испуг или смятение, вопросительно взглянул на хозяина кабинета и с невозмутимым видом поинтересовался:

– И что все это означает?

– А это означает то, что или мы с вами подписываем контракт на моих условиях, или вас отсюда вывезут на отдаленный пустырь с пулевыми ранениями в голову! – хищно пригнувшись, зло прошипел Верхов.

– Поня-я-ятно… – протянул Рогалин. – Так это ты Георгия Бальцмана укокошил?

– Да, я! – торжествующе ухмыльнулся тот. – Он тоже оказался слишком упертым.

– Но в таком случае нам вообще нет резона идти тебе на уступки, – неожиданно рассмеялся Мишин. – Судя по твоей откровенности, ты и нас в живых оставлять не собираешься. С какой стати делать тебе столь богатый предсмертный подарок?

– Вам сейчас мои ребята прострелят ноги, потом кое-куда запихнут по паяльнику и включат их в сеть. Когда запахнет горелым мясом, вы сами будете умолять о том, чтобы вам прострелили «чердак», – с каким-то садистским сладострастием причмокнул Верхов, явно чувствуя себя хозяином положения. – Как вам такая перспект…

Договорить он не успел – со стороны приемной донесся отрывистый, лязгнувший металлическими нотами разрушения грохот взрыва. Охранники растерянно оглянулись в сторону двери. Всего лишь на миг. Потом вопросительно обернулись в сторону босса, ожидая его распоряжений по части того, что теперь делать и как им реагировать на непонятную акустическую аномалию, и их глазам открылось весьма неожиданное зрелище.

Верхов, побледнев и выпучив глаза, стоял раскорячившись, как корова, неожиданно для себя оказавшаяся на скользком льду. За его спиной, заломив ему туда правую руку, стоял Рогалин, при этом в свободной руке он сжимал лезвие безопасной бритвы, приставленное к нижней челюсти хозяина кабинета. Даже на первый взгляд было ясно, что Верхов находится в более чем трудном положении – всего одно короткое движение руки, и лезвие вмиг перехватит его сонную артерию, со всеми вытекающими безнадежными последствиями.

Какое-то мгновение в кабинете царило некое подобие знаменитой «немой сцены» из гоголевского «Ревизора», но куда более драматичное и леденящее некоторыми деталями антуража. Опомнившись, охранники навели оружие на прикрывшегося их хозяином дерзкого смутьяна, но их остановил резкий окрик Мишина:

– Не дергаться! Иначе и вам несдобровать. Оружие на пол – живо!

– Вы… выполняйте!.. – с трудом двигая побелевшими губами, кое-как выдавил Верхов.

– Пистолеты ко мне! – жестко распорядился Мишин.

Ошарашенные происшедшим охранники, неуклюже положив свои «пушки» на скользкий, до блеска натертый паркет, один за другим ногой отправили их в его сторону. Подняв пистолеты, гость профессиональным движением проверил обоймы и, мотнув в сторону охранников стволом крупнокалиберного «роджерса», скомандовал:

– Всем лечь!

Хмурые, донельзя деморализованные охранники неохотно выполнили команду, явно ничего хорошего для себя не ожидая. Рогалин, отпустив Верхова, кивком головы указал ему на кресло во главе стола. Тот, переставляя ватные ноги, кое-как добрался до него и, кособоко плюхнувшись на кожаные подушки, судорожно замер, испуганно взирая на агрессивных посетителей.

Рогалин, тоже вооружившись одним из пистолетов, зачем-то начал рыться в шкафу.

– А ты чего ищешь-то? – недоуменно взглянул в его сторону Мишин.

– Паяльники… – нарочито скучающим тоном сообщил тот. – Раз тут такая развлекуха в ходу, то почему бы и нам малость не поразвлечься? Ща в момент организуем… Ты куда их нам собирался втыкать-то? Может, напомнишь? – И многозначительно посмотрел на Верхова.

Хозяин кабинета с мучительным мычанием вдавился в кресло, заранее предчувствуя весь тот ужас, который может его ожидать. Заворочались на полу и охранники, запоздало сожалея, что так легко сдались на милость победителей, которые, судя по всему, миловать никого не собирались. Поняв, что еще секунда, и в этом помещении начнется катавасия – одни кинутся бежать, а другие пустят в ход оружие, Мишин громко объявил: