Николай Леонов - Мститель с того света

Гуров решил, что есть еще какие-то признаки, по которым Зима выбирает место для ограбления. А еще у него зародились сомнения: а не имеет ли Никифоров информатора в МУРе? И тут ему повезло! Правда, сам он это везением не считал, полагая, что как раз количество стало перерастать в качество. Что вся проделанная работа не ушла как вода в песок, а наконец дала результат. Расставленные сети стали приносить рыбку.

Один из бывших оперативников, работавший теперь в охране крупного бизнесмена, сообщил, что они спугнули неизвестного с биноклем и фотоаппаратом с чердака здания во время подготовки деловой встречи с иностранными инвесторами. Предполагалось посещение нескольких офисных центров и производственных предприятий, и служба безопасности отрабатывала обязательную схему.

Никто особенно не ждал и не верил, что могут появиться снайперы, что на чердаках и в других укромных местах могут прятаться наблюдатели, собиравшие информацию о конкурентах. Просто имелась схема обеспечения безопасности, и по ней работали специалисты. К своему удивлению, они такого человека и спугнули. Неизвестному удалось скрыться, что говорило о хорошей подготовке. Судя по следам, лежка у него была оборудована на несколько дней. Гуров сразу попросил адрес места, где вспугнули наблюдателя. Он не ошибся. Неизвестный изучал окна офиса, который оперативники пытались оборудовать и подставить Никифорову как приманку.

Был ли это сам Зима? Вряд ли. Скорее всего, он просто научил своих помощников, как готовить лежку, пути отхода на случай обнаружения, на что обращать внимание во время наблюдения за офисом. Видимо, существовала и связь с Зимой, который через наблюдателя понял, что ему готовят ловушки. Получалось, что Гуров сам подставился и его идея стала понятна преступнику. Сознавать это было неприятно.

И Гуров пошел ва-банк. Он решил сам попробовать мыслить как преступник. Стал выбирать офис для ограбления по тем же признакам, по каким, как он полагал, подбирал их Зима. Он изучал информацию, рисовал схемы, оценивал здания и помещения, с точки зрения наличия путей отхода, и в результате выбрал четыре таких объекта. До последнего, до дня пик, он ничего не говорил руководителям фирм и не выставлял наблюдателей.

И вот наступал последний день. В темноте по продуманной схеме выдвигались полицейские наряды, на путях отходов ставились группы оперативников, группы захвата занимали исходные позиции. Никифорова Гуров взял на третьем объекте. Зима прошел из ограбленного офиса по коридору десять метров до решетки, отделявшей одно крыло от другого. Во втором крыле заканчивался ремонт, и он умудрился когда-то перепилить штыри петель двери в решетке. Теперь спокойно отодвинул ее, в образовавшуюся щель пролез сам и бросил сумку с деньгами. Поставив дверь на место, Зима прошел через верхний этаж, но не успел выйти на крышу. В холле, где стояла готовая новая мебель для помещения, его ждал Гуров.

Сыщик в каждом из выбранных им офисов сам принимал участие в подготовке захвата. Не потому, что в этом была какая-то особая необходимость. Это было уже личное в их неозвученном соперничестве с Никифоровым. Гуров должен был своими глазами увидеть лицо Зимы, увидеть, какое на нем будет выражение, какими будут его глаза. Кстати, лицо у Зимы было тогда очень недоброе, и глаза злобные. Еще бы, неуловимый, каким он себя считал, преступник, а вынужден сесть в тюрьму. Неприятно, конечно.

– Так, с этим понятно, – согласился Орлов, продолжая знакомиться со списком. – Горобец! Что-то не припоминаю.

– Горобец Сергей Павлович, 1974 года рождения, – не открывая глаз, заговорил Гуров. – Уроженец Москвы. Задержан за разбойное нападение в составе преступной группы. На момент задержания уже имел судимость за аналогичное преступление. Дерзок, жесток, хороший организатор. Группу выявить удалось только через полгода. Брали с перестрелкой за МКАД, двоих убили, два сотрудника милиции были ранены. Ты, Петр, тогда находился в командировке.

– Точно, – ответил Орлов, – теперь припоминаю. Да, личность, которая вполне может устроить такой вот… квест. Ладно, идем дальше. Ремезов Василий Борисович, 1971 года рождения, уроженец Москвы. А этого я хорошо помню. Тогда проходило дело по грабежам, и по приметам он подходил. Его допрашивали, долго трясли. Он ведь и сел за грабежи.

– У него было тогда железное алиби, – вставил Крячко.

– Да, точно.

– Если у него и сейчас окажется железное алиби, это нам скажет о многом, – вдруг произнес Гуров. – Не люблю, когда алиби очень уж железное. Перебор это. И, как правило, оказывается, что алиби не настоящее. Настоящее не всегда железное, настоящее оставляет немного сомнений.