Алла Полянская: Фарфоровая жизнь

– И старший Леонтьев, приехав к Штерну, застал картину маслом. – Реутов расхаживал по кабинету, радуясь, что силы вернулись к нему. – Скорее всего, это он грохнул обоих исполнителей, братцу навтыкал за то, что знал и не сказал, да еще и участвовал, но пойди теперь, докажи, трупов-то нет.

– Не колется Леонтьев?

– А как ему колоться? – Реутов нахмурился. – Адвокаты у него свое дело знают, чуть жареным запахло, нам кислород перекрыли. Бьют на то, что Тина еще не до конца пришла в себя, кто знает, что она вспомнит еще и когда. И какую ценность будут иметь ее показания, сам понимаешь. А Штерн умер позапрошлой ночью, теперь уже по-настоящему умер. Но как он все это организовал! Год выяснял все детали, всю подноготную, вплоть до того, что Семен – сын Сергея Леонтьева. Елена впустила его в дом, потом уехала. Не знаю, почему она не позвонила Леонтьеву, а ведь не сдала Штерна! Ну а Штерн был в курсе, что ни в какую столицу зять не ездил, а здесь он, в городе. И он убил его, а потом выгреб из сейфа украшения и деньги, чтобы еще больше запутать следствие. Но дело в том, что он совсем не знал свою дочь, это ж нормальные люди сразу бросаются проверять сейф, а Тина пропажу обнаружила далеко не сразу.

Они сдержанно засмеялись, но, вспомнив отчаянные глаза Тины, умолкли. Не слишком веселая история получается по итогу.

– Он же на одном амфетамине держался, рак его сожрал полностью. – Реутов задумчиво катал по столу шарик из фольги. – Болезнь его отрезвила. Вот так бежал человек, по головам шел, переступил через все и всех, а по итогу оказалось, что и не надо ему все это – а то, что надо, того нет. Я вот только не понимаю Тобольцева, зачем он роман с Милой Леонтьевой замутил?

– Тут как раз просто. – Виктор отхлебнул пива. – Папаша его тоже спал с женой брата. Хотя вряд ли Семен был в курсе, насколько они с Михаилом братья. Зато Семен знал, что прислуги дома нет, Тины тоже – и решил устроить секс-пати в супружеской спальне. Бизнес принадлежит ему, с Тиной можно не церемониться больше, а Мила готова насолить Тине, переспав с ее мужем в ее же постели. Так она могла себя возвысить в собственных глазах – ну, вот такая извращенная логика бывает у тех, кого природа наградила куриными мозгами. Штерн вошел в комнату как раз в момент кульминации и ударом мачете убивает Милу и заставляет зятя потерять сознание. Столкнув труп Милы, он приводит Семена в чувство весьма необычным способом – ножом порезав ему лицо. Покромсал здорово. И последний удар. Потом готовит мизансцену для нас – чтобы запутать следствие. На Тину не должно упасть ни тени подозрения, да она уже в самолете, летит в Палермо. Возвращается Елена и помогает ему очистить дом, стереть все отпечатки. Но он знает, что сделала Елена тогда, и догадывается почему.

– Ежу понятно. – Шатохина вздохнула. – Жить в доме бывшего мужа, который стал богатым и влиятельным, причем жить на правах прислуги, а его жена – твоя младшая сестра, она и моложе, и красивее, и ее все любят. А ты растолстела и рано состарилась, потому что вышла замуж за алкаша. А если бы не развод, она была бы хозяйкой в доме – думаю, со временем она начала представлять, что это Анна разрушила ее счастье. Вот потому Штерн убил ее и бросил там.

– И как она оказалась в багажнике машины Тины, он не в курсе. – Реутов покачал головой. – Но я думаю, он от этих препаратов просто забыл.

– Бабы иногда бывают страшными в своей иррациональной злобе. – Виктор открыл бутылку пива и налил полный стакан, с удовольствием наблюдая, как оседает пена. – Но Штерн, как говорит наш генерал, раздал всем сестрам по серьгам и ушел, громко хлопнув дверью.

– А Леонтьев остался. – Реутов хмыкнул. – Вот кому сейчас неуютно, ведь если Михаил узнает всю эту историю… А ведь Тина ему скажет – просто чтобы позлить. У них какая-то индивидуальная непереносимость друг друга.

– Дело не в Михаиле. – Шатохина отодвинула стакан и встала. – Дело в том, что убийство срока давности не имеет. Кто-то убил Сашу Браво, потом Сергея Леонтьева и его жену, и кто-то выкрал труп Семена из морга. Зачем? Не стыкуется, если не знать, кому это выгодно.

– И кому же, кошечка моя? – Реутов притянул к себе Инну и поцеловал ее шею. – Это все проделки человека, который находился под действием наркотиков, он и не помнил ничего.

– Нет. – Шатохина высвободилась. – Это выгодно еще кое-кому. Едем сейчас же к Тине, ничего еще не закончилось.

Реутов и Васильев переглянулись и разом поднялись с места.