Алёна Бессонова - Изморозь. Два детектива под одной обложкой

– Тьфу, дурак! – в сердцах выругался Исайчев, и бросил ноги мужика. Сел рядом на землю, устало поглядывая на приближающуюся жену. Она подбежала, обессилив от страха и бега, плюхнулась рядом с Михаилом. Исайчев обнял, прижал её к себе, повалился на спину, увлекая Ольгу за собой. Рядом мирно посапывал спасённый им мужчина. Михаил повернул голову в его сторону и с интересом рассматривал улыбающееся во сне лицо.

– Живой?! – восстанавливая дыхание и, глядя на плывущие в небе облака, спросила Ольга.

– Не слышишь? Живой! По всему видно, мы с тобой, Копилка, влипли в грязь прямом смысле слова. Ты б себя видела! Рваные колготки! А белый плащ?

Ольга тоже повернула голову, но рассматривала не спящего мужика, а затылок мужа:

– Достаточно, что я вижу тебя, мой дорогой! Рубашечка и штаники, как будто ты по сырой глине на пузе до самого свиного корыта ехал, господин майор. – рассмеялась Ольга и завертела головой, принюхиваясь к воздуху, напоённому запахами горелого дерева, воскликнула:

– Шашлыком пахнет… есть хочу…

– Не шашлыком, а головешками. Наш шашлык вон лежит, в две ноздри сопит, – Исайчев, опять взглянул на спящего мужика. Мужик зашевелился, почмокал губами, отчего в воздухе появился запах вчерашнего спиртного.

– Фу! – фыркнула Ольга, поднялась и пошла в направлении деревянного корыта с дождевой водой. – Иди умойся, брюки пусть сохнут, а рубашку снимай. У меня в сумке смена есть. Взяла, чтобы ты не ходил в дорожной в присутственные места.

– Запасливая ты моя, – плескаясь в корыте, радовался Михаил. – Не жена – золото!

Вытирая лицо носовым платком, Михаил заметил, как по кромке забора, отделяющего участок спящего мужика от соседского, побежала чья-то макушка. По всей видимости, мужская, так как среди седых взъерошенных волос поблескивало озерцо проплешины. Ольга увидела макушку раньше и теперь шла именно к ней.

– Стой! – резко приказала Ольга, – Поговорить надо…

– Чё-ё? – уныло послышалось по ту сторону забора и через секунду над его кромкой показалось не менее унылое лицо старика. – Чё-ё?

– Вы почему дерево не тушили? – строго спросила Ольга, – Человек мог сгореть!

– Ну, уж! – обиженно засопел мужик, – Борька живучий, отполз бы…

– А если бы не отполз? – этот вопрос задал Михаил, который поодаль очищал от грязи чуть подсохшие брюки, – Зачем он дерево поджёг? Белая горячка?

– Чёй-то белая горячка? Вы, вообще, кто? Чё делаете на Борькином участке?

Михаил подошёл к забору, развернул удостоверение, приблизил его к лицу старика:

– Идите сюда. Поговорить надо.

Старик, шевеля губами, прочитал удостоверение и, поняв, кто перед ним, исчез. Михаил с Олей в ожидании собеседника присели на лавочку. Ольга по дороге подняла щепку, и теперь принялась чистить каблуки. Михаил осматривал участок. Собаке, видимо, надоело попусту брехать, достать непрошеных гостей ей мешала цепь и она прилегла наблюдать из будки. Михаил уже несколько раз осмотрел все уголки сада, Ольга успела припрятанной в сумке иголкой с ниткой зашить рваные дыры на колготках, а старик так и не появлялся. Михаил решил поторопить соседа, крикнул:

– Эй, уважаемый! Мы вас ждём…

Но с той стороны никто не откликнулся. Исайчев ухватился за край забора, подтянулся. Старик сидел под яблоней, ел из алюминиевой миски что-то жидкое и, видимо, горячее, потому что поднося ко рту ложку дул на неё.

– Вы что, уважаемый, не слышали приглашения? – возмутился Михаил. – Может, наряд вызвать?

Старик не среагировал, продолжал есть, что-то бурча под нос. Михаил прислушался.

– Напугал, еть! Вызывай! Тебе надо ты и иди…

Исайчев спрыгнул с забора, отряхнул ладони и миролюбиво сказал:

– Хорошо. Мы не гордыне, сами придём. Калитку открой.

Старик недовольно покряхтел:

– Лаз потайной рядом с тобой, глаза разуй, может, увидишь…

Исайчев пригляделся и действительно обнаружил маленькую дверцу. Михаил с Ольгой согнулись в три погибели и почти на корячках, кое-как проникли на участок соседа. Старик молча наблюдал за действиями непрошенных гостей. А когда они подошли к столу, предложил:

– Щей похлебаете? Тока сварил с мясцом. На базаре по три сотни за кг отдал.

Михаил хотел отказаться, но подступившая к горлу голодная слюна сделала своё дело:

– Давай, отец, по тарелочке хлебанём. Мы тебе за обед заплатим…

– Ещё чё, – возмутился хозяин, – щей и так налью, а обеда у меня нет. Щи да картоха с огурцом, пойдёт? Барышне яблочного сока набуравлю. В этом году яблок видимо-невидимо уродилось. Так, чё вы сюда приехали граждане преследователи…