Марина Столбунская - Диссертация

– Марк всё больше книжки любит. Читает взахлёб, только подкидывай одну за другой, в библиотеку научился ходить. Он у меня самостоятельный, – хвасталась мама.

– Учёный будет, – тянули её друзья и родственники, – видно, что серьёзный парень.

– Далеко пойдёт, – многозначительно качали они головами.

Да уж, книги Марка только и спасали.

При всех этих обстоятельствах он часто слышал слово «любовь», и оно отождествлялось у него с чем-то мерзким и лживым. Но гнева, ненависти, обиды или зависти в ту пору ещё не было в его глазах, только страх, иногда. В душе Марка жил добрый и милый ребёнок, живо познающий и пытающийся понять этот странный мир. Но вскоре он стал подростком, и взгляд его изменился.

Обладая широким кругозором и способностью слышать и видеть то, на что другие дети не обращали внимания, Марк однажды сделал для себя открытие, что его отношения с матерью противоестественны. Он был поражён в самое сердце, впервые почувствовав боль в груди оттого, что есть иная любовь, добрая, красивая, и другие женщины именно такую питают к своим детям.

Ему было двенадцать, когда одним летом в пионерском лагере, куда мама обычно отправляла его на весь сезон, он сдружился с одногодкой Петей. Марку трудно было общаться с другими школьниками из-за разности восприятия и увлечений, но этот мальчик был очень на него похож. Петя любил читать и играть в шахматы, они были для него настоящей страстью, и он занимался ими профессионально, участвуя в турнирах. С них-то дружба и началась. Марка заинтересовала эта спокойная интеллектуальная игра, и он стал посещать шахматный кружок в лагере.

Оказалось, что с Петей можно было разговаривать, и обычно молчаливый мальчик этому был настолько рад, что умолкали они, только когда спали или сидели за партией в шахматы. Каникулы закончились, а дружба нет. Мальчики учились в разных школах, но продолжили встречаться по вечерам и выходным. Мама Марка никогда не интересовалась его жизнью, и если его не было дома, её это вовсе не беспокоило, потому он часто зависал допоздна дома у Пети, а там глядел во все глаза и слушал во все уши и удивлялся тому, как живёт обычная советская семья.

Мама и папа приятеля приходили с работы всегда в одно и то же время, радостно обнимали сына и спрашивали, как прошёл его день и чем это они, мальчишки, сейчас заняты. Потом был вкусный ужин, к столу приглашали и Марка, но он поначалу отказывался из-за своей проблемы – не мог есть в гостях, но мама Пети и слышать ничего не хотела, при этом она не ругалась, а умело находила нужные слова, и мальчик всегда соглашался.

Оставалось подозрение, что и эта женщина умеет превращаться в злую ведьму, как только Марк покидает квартиру, но он задавал осторожные вопросы Пете и понял, что никакого превращения нет, его мама всегда такая добрая, участливая, любящая. И вот тогда мальчик впервые испытал новое чувство – зависть. О, это оказалось настоящей мукой. Куда-то вмиг исчезло ощущение искренней дружбы, Марк чувствовал, что уже не может быть с приятелем на равных, часто раздражался на него и старался реже бывать в его квартире. А однажды, когда они встретились у кинотеатра, чтобы посмотреть новый фильм, Петя пришёл в красивом новом свитере.

– Смотри, это мама мне связала. Правда классный?! – восторженно сообщил мальчик.

Марк не разделил его радости, это был уже перебор. Со словами: «Да иди ты к чёрту!» – он сильно толкнул приятеля так, что тот плюхнулся в лужу, и пошёл прочь. Больше они никогда не встречались.

Снова Марк замкнулся в себе, он понял, что правильно делал, сторонясь сближаться с ровесниками, его внутренний голос знал, что это принесёт ему только боль, теперь он это отчётливо понимал и уже сознательно избегал близких контактов, но при этом он надел маску высокомерия. Все эти счастливые обладатели добрых и любящих мам вдруг стали для него сродни лилипутам, он же мнил себя Гулливером.

Что же до его отношения к своей матери? Оно изменилось. Обычным делом было для Марка терпеть побои и оскорбления за любую мелочь. В очередной раз, когда Алевтина вскинула руку для удара, её ожидала неожиданность, подросток вырос достаточно сильным, чтобы дать ей отпор. Женщина удивилась, когда её рука так и зависла над головой мальчика, остановленная его захватом. Для женщины это был шок.

– А, подросло Отродье! – протянула она, зло вырвав руку. – Мразь!

И это всё?! Это всё, что мать могла сказать ему, своему сыну?! За что?! Почему?! Он убежал в комнату, обливаясь совсем не по-мужски горькими слезами, а у неё ничего не шевельнулось в груди. Зато у Марка клокотало. Вот они, пришли в полной мере, обида и злость. Его взгляд в сторону матери изменился, а поведение стало более смелым и раскованным. Он больше не сидел тихо в своей комнате, когда она принимала очередного любовника, а после отпускал злые усмешки в её адрес. Алевтина была в бешенстве.