Валерий Пушной - Тень от загородного дома

– Дерьмово! – последовал ответ Валентину и взгляд исподлобья. – На повязке появилась новая кровь. Дарья намерила температуру. Трясет всего.

– Посмотрим. Поднимись на ноги, – попросил Ганилевский и раскрыл портфель.

Александр стал на ноги. Врач осмотрел его, заглянул под повязку, качнул головой, заметив:

– У тебя шов чуть-чуть разошелся. А так все нормально. Ты что, зарядкой занимался, что ли?

– Ты же сам говорил, что можно уже танцевать, – напомнил тонкий голос Александра.

– Я же не в буквальном смысле говорил, – шевельнул усиками Валентин, не довольствуясь прямолинейностью Александра. – Приляг, сейчас подштопаю! – Разложил на журнальном столе инструменты.

– Я в смыслах не разбираюсь! – Александр лег. – Ты сказал, ты врач! – Морщился от боли в ране, но терпел, не пикнул, когда Валентин принялся обрабатывать ее.

– Сейчас все исправлю. Заменю повязку и, как врач, – произнес требовательно, – рекомендую постельный режим, пока не станешь как новенький.

– И долго мне еще валяться? – с серьезным видом поинтересовался Александр.

– Ну, пару месяцев, я думаю, хватит, – пошутил Валентин.

– Ты сошел сума! – возмущенно воскликнул Александр. – Ты врач! Лечи быстрее!

– Я врач, но не колдун.

– Так стань колдуном!

– Лежи тихо, мешаешь мне работать.

Стоя рядом, Дарья смотрела, что делал врач. В конце вставила слово:

– Не волнуйся, Александр, спокойно, все будет хорошо.

– Надеюсь, – буркнул тот. – Иначе ему крышка!

Кровь застыла в жилах у Валентина. Впутавшись в эту историю, он мучился угрызениями совести. Ему не очень верилось, что Александр – брат Дарьи, но наплевать на это. Дарья назвала его братом – стало быть, пусть так и будет, меньше знаешь – крепче спишь. В Александре сидела пуля от травмата. Ранение неопасное, но выстрел с близкого расстояния сделал свое дело. Валентин вытащил пулю, зашил рану. Ни о чем не спрашивал. Иногда ему казалось, что он загипнотизирован, и, наверно, поверил бы этому, если бы точно не знал, что гипноз на него не действовал. Все шло не так, эту историю надо было заканчивать. Иначе все для него могло плохо кончиться. Мозг понимал это. Но не мог восстановить привычный контроль над человеком. Обработав рану, наложив новую повязку, врач выпрямился. С Дарьей вышел в другую комнату. Она спросила шепотом:

– Ну что у него?

– Пустяки. Зарастет, – также шепотом ответил Валентин. – Через неделю будет бегать.

– Я испугалась, когда на повязке увидала новую кровь, – пояснила и благодарно прижалась к нему всем телом. Потом отстранилась и закончила: – Нет, крови я не боюсь, но Александр мне брат. – Глянула в глаза Валентину. – Поехали, отвезу тебя домой.

Вернувшись в комнату, где лежал Александр, врач, не говоря ни слова, собрал свой портфель и вышел в прихожую. Дарья из прихожей громко произнесла:

– Александр, я отвезу Валентина домой!

– Давай, только будь осторожней! – раздался в ответ тонкий голос.

Для Ганилевского было непонятно, о какой осторожности предупреждал Александр.

– Не забудь отблагодарить Валентина! – последовал новый выкрик им в спины.

Приостановившись, Дарья улыбнулась всем загорелым лицом и громко ответила:

– Не переживай, он уже получил аванс, остальное тоже получит с лихвой!

Усмехнувшись, Ганилевский подумал, что, может быть, ошибался, когда усомнился в том, что они не брат и сестра. После этого Дарья открыла дверь, и оба вышли из квартиры.

В машине Софья, увидав их, оживилась. Милое девичье лицо с большими глазами сразу похолодело и сделалось непримиримым. Посмотрела на часы, удивилась: что-то быстро управились. Возможно, заезжали сюда по какому-то делу, возможно, Дарья здесь не жила. Снова Дарья села за руль, а Валентин, протолкнув вперед свой портфель, сел на заднее сиденье. Отъехав от дома, Велинская посмотрела через зеркало заднего вида на Ганилевского, сказала как бы между прочим:

– Я искала тебя в больнице, в твоем отделении.

Вскинув брови, Валентин поймал в зеркале ее глаза. Так вот, значит, откуда у нее его телефон и адрес! В ответ произнес какое-то непонятное бурчание, разобрать слова было невозможно:

– М-м, хм-м, бр, хо, у-у.

Не обратив внимания на это бормотание, Велинская продолжала, переводя разговор в нужное ей русло:

– Видела в коридоре твоих больных. Впечатление не из приятных. Многие какие-то перекошенные, плохо передвигаются, забинтованные, кряхтящие. – Она умышленно сгущала краски, говорила то, чего на самом деле не видела, чтобы вызвать ответную реакцию Валентина. – Не понимаю, как можно на них целыми днями смотреть?