Галина Романова - Правда персонального формата

А вместо этого ему придется общаться с хмурыми монтерами электросетей. И диспетчером, которая, судя по телефонному разговору, была пожилой и сердитой женщиной.

– Илюха, ну, может, я поеду? – все еще ныл на парковке Носов, ступая за майором след в след.

– Электросети, капитан. И принеси мне результат…

Районный отдел полиции в райцентре встретил Илью бдительным дежурным и пустыми коридорами.

– Я же сказал, что сейчас обеденный перерыв. Не поверили, товарищ майор, – кисло улыбался Илье молодой лейтенант, до этого долго изучавший его удостоверение.

– А где обедают?

– А кто где! В основном дома. Райцентр не Москва. Тут все рядом.

– А капитан Горохова?

– Валя Горохова? Она у мамы обедает. Это через дорогу в столовке. Она у нее там кассиром. Она, кстати, только зашла туда. Это минут тридцать, сорок. Она не торопится оттуда.

– Как она выглядит, эта ваша Горохова?

– Симпатично! – широко заулыбался лейтенант.

– А серьезно? – не повелся на его веселье Илья. – По форме или по гражданке?

– По гражданке, – сразу понял дежурный, о чем речь. – Вся в черном. Брюки, рубашка. Волосы короткие, светлые. Высокая, фигура зачетная.

– Понял, – буркнул Илья.

И пошел через дорогу в столовую номер сорок, на поиски Гороховой, которая вся в черном.

Он нашел ее без труда, хотя столик, который она занимала, и прятался за колонной. Худощавая высокая девушка с короткой стрижкой на пушистых светлых волосах оказалась не просто симпатичной. Она была невероятно красивой. Илья даже Сереге посочувствовал. Пролетел конкретно капитан.

Он остановился возле столика, молча показал свое удостоверение. Она молча кивнула на стул напротив и продолжила есть свой суп.

– Ничего не закажете? – поинтересовалась Валя, приступая к тушеной картошке с печенью. – На название заведения не ведитесь. Кормят тут отменно. Как в ресторане.

Он отказался. И попросил разрешения начать разговор, пока она обедает.

– Без проблем. Сэкономим время, – покивала Горохова, приводя в движение светлые волосы. – Первый вопрос от меня, товарищ майор…

– Можно просто – Илья.

– Ок… – Ее волосы снова станцевали немыслимый танец коротких прядей. – Илья, что за интерес к этой бытовой разборке? Мы уже дело закрыли за отсутствием состава преступления. Все же ясно. И вдруг вы!

В ее голосе не было недовольства, только интерес.

– На днях на нашей земле произошло нечто похожее. Не старой еще женщине сначала сломали шею, а потом повесили ее. У всех фигурантов, у которых был какой-то мотив, алиби.

– Инсценировали самоубийство? Зачем? Как вы узнали, что ее сначала убили? Шея нередко ломается при таком способе самоубийства.

Ее карие глаза зажглись неподдельным интересом. Илье такой подход нравился.

– Вышел казус. В момент убийства отключили свет по всему микрорайону. И повесили женщину лишь спустя пару часов.

– А, дайте угадаю! – Капитан Горохова откинулась на спинку столовского стула, звонко шлепнув ладонями по краю стола. – От петли не осталось должных синяков?

– Да. А вы молодец, Валентина, – невольно похвалил он.

– Служу России! – без пафоса, с искренним чувством произнесла девушка. – Подозреваемые?

– Все, у кого мотив, имеют алиби.

– Чушь. Если есть серьезный мотив, алиби состряпать можно. Мотив серьезный? Деньги?

– Много денег! И отменное здоровье у жертвы.

– Фу-у, как скучно, – протянула она, сморщив забавную рожицу. – Родня. Либо любовник. Их надо проверять.

– Проверяем.

– Понятно… – Она отодвинула от себя пустые тарелки, взяла стакан с компотом. – Но у нас ничего такого нет, Илья. Ни здоровья, ни денег. Семейка та еще была. Мать запойная. Дочка не отставала. Разница в возрасте у них была небольшая. Мамаша родила, когда ей не было еще и шестнадцати. Поэтому они были как подруги. Вместе пили, вместе мужиков водили. Иногда одним делились друг с другом. Полный отстой, майор. Но в тот день гостей у них не было. И денег на выпивку тоже. И поэтому почти с полудня они принялись скандалить. А поскольку делали они это очень часто и с упоением, то внимания на шум из их халупы никто не обратил. Орут и орут себе. Лишь бы на улицу не выползали. Людей и детей не пугали. Иногда ведь голышом выскакивали!

Ее карие глаза округлились, по губам скользнула брезгливая ухмылка.

– Что было после скандала?

– Со слов соседей, в какой-то момент они орать перестали. И потом завыла мать. Долго выла, протяжно. А потом и она замолчала.