Александр Генералов - Современный русский детектив. Том 5

Каретникова вновь открыла сумку с лекарствами. Опять две таблетки запила водой.

— Напрасно злоупотребляете, — сказал Бирюков.

Даша вяло махнула рукой и стала рассказывать дальше:

— В общем, сижу на райисполкомовском крыльце — света белого не вижу. Подсаживается кругломордый дядечка. Рот до ушей, хоть завязочки пришей. Отодвинулась: «Чего ощерился?» Он посерьезнел: «О чем, дева, плачешь?»

В другое время послала бы прилипалу далеко-далеко, а тут слезы так задушили, что говорить не могу… Короче, улыбчивый весельчак оказался инженером из жилтреста. Привел он меня в только что заселенную девятиэтажку, вручил ключ от двухкомнатной квартиры и говорит: «Здесь отопление не работает, но к зиме наладим». Обрадовалась — словами не рассказать! Не помню, как перетащила от старухи свои вещички. А к ночи благодетель мой с бутылкой заявился — обмыть, дескать, новоселье надо. Ушел утром. Пообещал прописку и ордер на законном основании. Через неделю опять бутылка с ночевкой. Через месяц, чтобы легче жилье узаконить, переселил меня в этом же доме в однокомнатную квартиру, в которой туалет не работал. Господи, я и без туалета рада была жить всю жизнь под собственной крышей. Ушла из телеателье, поступила на курсы чертежниц. Живу бесплатно. В кухне уже пустые бутылки девать некуда, а с пропиской заминка. Переселились в другой дом, где в трехкомнатной квартире электроплита не работала. Ничего, керогаз купила. Живу опять же бесплатно, но с пропиской и ордером все не получается. В общем, за год сменила пять квартир. Даже четырехкомнатную заняла, в которой на полу линолеум забыли настелить. А мне и без линолеума — рай. Вдруг пропал мой благодетель. Позвонила в жилтрест. Оказывается, за взятки арестовали. Я обалдела. Мама милая, что делать?! Возвращаться к родителям в деревню — гордость не позволяет. Односельчане засмеют. Да и чем в колхозе заняться? Коров доить? Это ж беспросветность до гроба!.. А, думаю, буду жить, пока не выгонят или не посадят. Закончила курсы, в НИИ устроилась. Стала хлопотать законную квартиру — не светит. Попробовала через секретаршу Златку к директору подмазаться, а Златка сама на птичьих правах живет. Правда, директор скоренько пробил ей квартирку. На новоселье я подарила Златке записанную Левчиком кассету с песнями Валерия Леонтьева. Златка расчувствовалась и говорит: «Знаешь, Даша, в нашем доме старичок один немощный живет, вот-вот коньки откинет. Ты устройся к нему в сиделки, пропишись. Когда загнется, квартира твоей станет». На следующий день я заглянула к этому старичку. Он таким симпатичным показался, как божий одуванчик. Заегозил ласково: «Хоть сегодня, девочка, переезжай!» Может, плюнула бы на авантюру, да… Приезжаю с работы домой — мои вещички на лестнице стоят. Строители вспомнили, что надо линолеум в квартире настелить. Куда деваться?.. Перевязала куском проволоки матрасик, зажала его под мышкой, в другую руку — чемодан и покатила к божьему одуванчику. Прожила неделю, другую. Манную кашу хозяину варю, обстирываю его, квартиру ежедневно прибираю. Старичок в восторге, но с пропиской тянет, вроде того жилтрестовского взяточника. Смотрю, женьшень начал попивать. Будто между делом о загсе заговорил. Я чуть в обморок не брякнулась. Думаю, у меня глаза от стыда лопнут, когда с таким неандертальцем регистрироваться приду. А старичок начинает спираль закручивать, мол, без загса о прописке и не мечтай. Завертелась я как кошка с прижатым хвостом. И так и сяк подмазываюсь, дескать, можно и без загса, только пропишите. Старик на дыбы: «Как без загса?! Это безнравственно!» Вот, думаю, нравственник нашелся — внучку в жены вербовать. В общем, не отвертелась… Хлопнула для храбрости, чтобы море было по колено, и поплелась в загс. На регистрацию — тоже под допингом. В белом платье, с золотым кольцом. Одуванчик финансировал венчальный маскарад. Только получили свидетельство о браке, я прямо в невестином наряде — к домоуправу, на прописку. Успокоилась лишь, когда увидела в паспорте прописной штампик…

Вдруг Левчик Зуев с ума сходить начал — завалил стихами: «Девушка, в нарядном платье белом, ты зачем своим торгуешь телом?» Какое там тело! Я в джинсах, как в турпоходе, спала. Ой что тут началось! Кошмар… Одуванчик в жуткого агрессора превратился. Орет козлетоном: «Это твои любовники издеваются! Не позволю над собой смеяться!» Начал заявление о разводе сочинять. Категорическое условие поставил: «Если стихотворца не посадишь в тюрьму, наследства лишу! Из квартиры выгоню!» Думаю, провались ты со своим наследством, мне бы только под крышей удержаться… Вот в этой жуткой заварухе и познакомилась я в горуправлении милиции с Костей Веселкиным. Левчика быстро уличили в подметных письмах. Но «Агрессор» по-прежнему дуреет. Днем выспится, а всю ночь напролет мораль читает. А мне ж на работе чертежи чертить надо. Смотрю на белый лист ватмана — он черным кажется. Прикинулась неопытной, к ребятам-чертежникам подмазываться стала. Спасибо парням, выручили. Почти всю работу за меня делали. Чтобы полностью не свихнуться, начала тайком старику снотворное подсовывать. Как захрапит, я тоже проглочу таблеточку и тихонько на раскладушку в кухню. Утром, пока «Агрессор» не проснулся, завтрак приготовлю, чашку крепкого кофе выпью и бегом на работу. Молила бога об одном: только бы старик от снотворного не загнулся. Не знаю, бог помог или женьшень доканал, но скончался одуванчик от сердечной и легочной недостаточности. Похоронила с помощью Левчика старика, и такая апатия навалилась, что ни наследство, ни квартира уже не радовали… Со временем, конечно, оклемалась, но даже и теперь, как вспомню те кошмарные дни и ночи, мурашки по спине пробегают…