К. Донских - В Каталонию

Некогда звонкий детский смех, белые молочные зубы и чистая синева глаз ребёнка меняют своё первое, тогда ещё невинное и безгрешное выражение, вид и резонанс. Мы слышим у нашего чада уже более низкие и бархатные частоты в голосе. Замечаем, как яркость глаз постепенно тускнеет и черты лица постепенно матереют, показывая тем самым, что какая-то фаза жизни этого маленького существа уже совсем умерла. Потом наш источник счастья и вдохновения на продолжение жизни вдруг неожиданно и резко причиняет нам первую боль — душевную. Он начинает скрывать то, что нам естественно знать. Он начинает лгать и тем самым предает нашу убеждённость в том, что мы дали жизнь ангелу.

Отчего так происходит и куда девается в человеке то самое невинное и цельное, что так пленяло нас едва ли не вчера?

Как много глупостей и ошибок совершает человеческое существо во время взросления и перехода с одного этапа на другой. Как мало внимания он уделяет другим и заботится лишь о себе самом.

Однажды он резко осознает то, что уничтожил какую-то правду, порвал какую-то важную нить между собой и кем-то или чем-то важным. Он кается и сожалеет о случившемся, впадает в уныние и ищет то, что обязательно выведет его из такого омерзительного душевного состояния. Он ищет замену тому, что тревожит его сердце, не желая понимать, что всё в жизни имеет последствия, и даже камень не падает со скалы, не ударившись о какой-нибудь предмет и тем самым не задев его.

Бывает и всё иначе. Когда человек по природе своей очень счастлив. Благодарен Природе и Космосу за всё, что имеет. Одаряет улыбкой окружающих, а врагов и недругов просто понимает по-человечески и, не впуская их в свою обитель, остаётся вне того хаоса и непонимания, которыми мог себя обречь.

Но даже такой человек рано или поздно умирает.

Во время жизни ухудшается его память. Он забывает людей и информацию.

Казалось, то, что он вроде бы должен был помнить, проваливается в глубины подсознания и уже не находит выхода наружу по причине банальной ненадобности. Это своего рода защита той самой Природы и Космоса, чтобы человек не страдал от избытка информации, а был более расслаблен и готов познавать больше. Мозг как будто освобождает порой ненужные ему участки для принятия новой и полезной информации.

Когда человек стареет, он начинает с большим вниманием и интенсивностью переоценивать свою жизнь, и чем чаще это начинает происходить, тем более странные мысли лезут в его Сознание, как отряды муравьев взбираются на пригорки друг за дружкой, систематично, с одной целью. Человек также начинает стремиться к обучению самого себя — к самосовершенствованию. Дабы не прожить остаток дней впустую и бессмысленно, он неожиданно открывает в себе зарытые в далекой юности таланты, и уже больше им не противится. Он более смиренно и терпеливо реагирует на окружающих. Он понимает, что сейчас или никогда он просто обязан кому-то помочь. Это будет платой за бестолковость проведённых им доселе дней.

Бывает всё иначе. Порою талантливые и светлые в общении люди превращаются в отрицательных, неадекватных личностей, не способных жить в ногу со временем и желающих грести против течения, заблуждаясь и обманывая себя в том, что им строят козни завистники и пакостники.

Так или иначе, рано или поздно человек умирает.

Умирают его природа, его быт, его привычки.

Умирают его ценности и стремление казаться самым лучшим.

Умирают идеи и источники вдохновения.

Этап жизни заканчивается, и от человека, как и от окружающей его обстановки, не остается ровным счетом ничего.

Ничего.

Абсолютно ничего.

Несколько фотографий, показывая на которые его будущая родня будет ужинать и выпивать бокал вина, да несколько вещей, что обязательно перейдут по наследству его внукам. Дом, работа, занятия, возможно, тоже проживут ещё какое-то время. Пока не исчезнут в веках и они, как исчезает память и красота.

Исчезнет или, иными словами, попадет под действие аннигиляции и плоть. И даже кости.

Но одна вещь останется неизменной, куда бы человек ни шел, в каком бы направлении ни реализовывался, по каким бы порядкам ни жил, к какой религии или её отсутствию ни стремился.