Александр Бубенников - Оспорившие тьму

Перед самым выходом из гостиницы, на первом этаже позвонила бабушка и сообщила, что, действительно, приходили по его грешную души, просили открыть дверь. Но старушка была непреклонна и через закрытую дверь несколько раз повторила: хозяина нет дома, а всем домогающимся его хозяин предложил встретиться в краеведческом музее – на экскурсии или его лекции для подростков и всех желающих посетителей музея. Приобретайте билет в музей – и хозяин-лектор к вашим услугам – не опаздывайте только. Потом ищи ветра в поле, а его в Метроп о ле.

Он не торопился в краеведческий музей, вышел с запасом времени, чтобы можно в уединении пешей прогулки спокойно погонять мысли, что-то вспомнить и что-то предвосхитить. Пётр размышлял на тему, зачем клиенту и бандитам потребовался его компьютер или даже личные файлы с разнородной информацией на многие интересующие его темы. Вряд ли музыка и хиты мировых дискотек заинтересовали бандитов после ДК. Значит, нечто другое, связанное с левитацией, просветлением и столбняком преследователей после просветления и левитации преследуемого.

И вдруг Пётр твёрдо и неукоснительно для себя и своих преследователей решил, что нет у него никакого желания делиться с ними этой информацией, накапливаемой давно и по крупицам… И после своих любопытных рекордов по прыжкам в длину и высоту – при свидетелях – и мистических психологических опытов телепортации предметов, передаче мыслей на расстоянии – считай, без свидетелей – в студенческой общаге.

Его, как жокея, ведь часто после дискотек приглашали в «творческие» компашки музыкантов, поэтов, художников, где под кураж пили обкуривались анашой, кололись разбодяженной наркотической дрянью. Ему это было не интересно, но он всегда ради любопытства спрашивал: «Зачем?» Ему отвечали одно и то же: «Для расширения сознания».

Пётр щадил своих друзей и знакомцев-однокашников, не лез к ним в душу. А надо бы для расширения кругозора и накопления жизненного опыта… Один такой дружок-однокашник Серёга отбил у него невесту, стал мужем беременной от Петра Лиды, пока его друг мотал срок в армии. А ведь друзья оба закончили вуз с красными дипломами, получили рекомендации учёного совета в очную аспирантуру. Но только один стал аспирантом, а другой, Пётр, отказался от стези аспиранта и научного работника со степенью кандидата исторических наук. «Раньше уйду в армию, быстрей приду для больших дел в новейшей истории» – так он отшучивался, как «выкаблучивался» перед однокашниками. И только Лиде честно признался: перебор налицо в гуманитарной науке кандидатов и докторов исторических наук обоего пола, уж больно легко защищаться там и получать степени и звания «кин» и «дин». Возникает пустошь, когда посредственные профессора массово, в промышленных масштабах готовят посредственностей из посредственных соискателей со студенческой скамьи и престарелых чуваков из депутатского корпуса, администраций разного уровня…

Замечал Пётр, что «не расширяется сознание» у музыкантов, поэтов и художников после алкоголя, наркотического курева и ширева. Как были заурядные средней паршивости их творения до приёма алкоголя-наркоты, так и превращались в большее дерьмо огромной паршивости после «расширения сознания».

И вот как-то, набравшись смелости, он спрашивает у обдолбанной и обкуренной компании: «Эй, кто после расширения сознания силой мысли предметы на столе передвинет хоть на метр?» Нет желания двигать предметы у компании. Мол, не тот уровень расширения сознания от курева и ширева с алкоголем в придачу. «А сам попробуй, раз такой крутой и смелый». И он не отказывается: двигает и пустые стаканы, и полупустые, и полные с водкой и вином. Все смотрят на него, обалделые и загипнотизированные. Смеются и подначивают: «А весь стол можешь передвинуть на метр-другой». – «Элементарно!» И стол движется, и все хохочут». А Петр, поймав кураж, кричит: «А сейчас я для вас, хохочущих, устрою представление, где стол затрясётся, как во время настоящего землетрясения». «Валяй, – кричат, – готовы к приколу». А сами готовы стол трясти с посудой – в помощь…

А когда, стол стал трястись и посуда падать на пол, кто-то из сидящих крикнул с ужасом: «Полундра! Пол уходит из-под ног!» Из угла поддержали: «Земля дрожит и потолок трещит, треснул». И вся трухнувшая компания в коридор выскочила с криком: «Звездец! Светопреставление!» Кого здесь записать в объективные свидетели тонкого мысленного эксперимента при очевидном феномене просветления потрясённого случившимся медиума?..