Владимир Кунгурцев - Блеск страха

– А есть ли у меня другой выбор? – вопросом на вопрос ответил Зинин.

– Верно, Егор Сергеевич, – Кудимов улыбнулся. – Выбор у вас есть только один – согласиться с моим предложением.

– Ну что ж, я так и поступлю, – ответил Егор Сергеевич.

За стеной послышались тяжелые шаги, и через минуту в дверь постучались. Она слегка скрипнув, открылась, и в кабинет следователя городской прокуратуры вошел сержант милиции.

Встав по стойке смирно, он доложил:

– Товарищ старший следователь, арестованный Кудимов доставлен.

Оторвав голову от уголовного дела, которое лежало на столе, Егор Сергеевич сказал:

– Заводите.

Дверь снова открылась, и в помещение вошел арестованный капитан Кудимов. Зинин предложил Николаю занять свободный стул.

– Прошу, капитан, присаживайся.

Подняв стул, он передвинул его ближе к следователю и присел, а затем молча посмотрел на Зинина.

– Как я понимаю, ты, капитан, готов со мной разговаривать?

– Готов, – кратко ответил Кудимов.

Угостив арестованного сигаретой, Егор Сергеевич сел поудобнее в кресле и бросил взгляд на арестованного, который не спеша курил. Понимая, в каком состоянии сейчас находится капитан, Зинин не торопил его.

Пролетело несколько минут. Выкурив сигарету, Кудимов вначале посмотрел в сторону окна, а затем перевел взгляд на следователя.

– Я готов к нашему разговору.

Егор слегка улыбнулся.

– Вот и прекрасно! – воскликнул он. – А я готов тебя выслушать.

– Во время учебы в школе милиции, – начал Николай, – я познакомился с Шумовым Николаем Владимировичем, впоследствии мы сдружились. Правда, Шумов учился на третьем курсе, а я на первом. Однако это нам не мешало общаться и относиться друг к другу с симпатией, – он сделал паузу. – Незаметно пролетели годы учебы, и я был направлен в тот же городской отдел милиции, где уже работал Шумов. Узнав, что я был приписан к их отделу, Николай Владимирович встретил меня с большой радостью. Однако я был сильно удивлен…

– И чем же? – перебивая капитана, поинтересовался Зинин.

– Шумов на то время имел звание старшего лейтенанта милиции и состоял в должности старшего следователя. Зная о его способностях, я был удивлен.

– Извини, но я тебя не понял! – воскликнул Егор Сергеевич. – Что значат твои слова: «зная о его способностях…»?

– По правде говоря, Шумов никогда не блистал сообразительностью. Был он человеком… ну как вам сказать… – Кудимов задумался, подбирая подходящие слова, – человеком среднего ума. И вот, когда я узнал, что он работает в должности старшего следователя, то был поражен.

– И что, неужели же Шумов был настолько неспособным? – поинтересовался Зинин.

– Ну совсем уж неспособным – так бы не сказал, особенно если что-то касалось Шумова лично. Но вот в работе – да, были некоторые несовершенства, и это объективный взгляд, не только мое мнение. Но чуть позже узнав, что его двоюродный брат сидел в УУВД, я понял, кто продвигал Николая Владимировича по службе.

Сделав паузу, Кудимов продолжил:

– Так вот, после нашей встречи Николай Владимирович стал уговаривать меня, чтобы я согласился работать в следственном отделе, однако я отказался.

– А причина? – задал ему вопрос Егор Сергеевич.

– Характер у меня был взрывной и неустойчивый. Мне необходимо было все время бегать, что-то искать… В общем, я был неусидчивым, а значит, мог работать только в отделе уголовного розыска. После долгих споров Шумов сдался, и мы больше не возвращались к этой теме, – Кудимов улыбнулся. – Через год меня выдвинули на должность старшего оперуполномоченного уголовного розыска, а Шумова Николая Владимировича – заместителя начальника следственного отдела. Кто к этому приложил руку, я, естественно, знал.

Он вздохнул и замолчал.

Понимая, что Николаю нужно немного передохнуть и собраться с мыслями, Зинин не стал его торопить. Выйдя из-за стола, он закурил.

Прошло около двух минут.

– И вот, – продолжил Кудимов, – в этот год в одно прекрасное утро на улице города недалеко от правительственных дач происходит автокатастрофа. На место происшествия выехал лично Шумов. От него я узнал, что в аварии погибла женщина и ее несовершеннолетний сын. Глава семейства в тяжелом состоянии был доставлен в больницу.

Сделав паузу, Кудимов попросил закурить. Дымя сигаретой, он неотрывно смотрел в окно и о чем-то думал.

Нарушив молчание, Егор Сергеевич поинтересовался:

– Извини, но мне непонятен ход твоих мыслей.