Владимир Кунгурцев - Блеск страха

Как будто издеваясь, незнакомец спокойно ответил:

– Понял вас, майор, отвечу. Хотел сказать вам пару слов в отношении убиенного Скрябина Павла Егоровича.

В груди что-то сжалось, а в районе сердца екнуло. Услышав о Скрябине, Николай Владимирович, не сдержав себя, рассмеялся.

– Да, я вас внимательно слушаю.

– Павла Егоровича я знал много лет, даже, если можно так сказать, мы были с ним в дружеских отношениях…

Не дослушав неизвестного, майор Шумов оборвал его:

– Я желал бы, чтобы вы говорили о сути дела, и если можно, короче.

– Извините, товарищ майор, увлекся, однако короче у нас не получится. Прошу вас, наберитесь терпения, и вы все поймете.

– Слушаю.

– Так вот, перед смертью Скрябин Павел Егорович сообщил мне о том, куда он спрятал бумаги, которые долгие годы…

– Простите, что перебиваю вас, – обратился Шумов к незнакомцу, – но мне хотелось бы знать подробнее, о чем в них говорится?

– Не понял! – сказал мужчина. – Что именно вы хотели бы услышать?

– Естественно, о бумагах и, главное, о том, что в них, – возмутился Шумов.

– Но вы знаете, товарищ майор, получилась небольшая досадная ошибка…

– И какая же? – перебил Шумов незнакомца.

– По правде говоря, я их просто не читал, – признался мужчина. – Однако со слов самого Павла Егоровича понял, что он готовил «бомбу» в отношении вас и вашего брата. Но вот свои идеи и помыслы так и не успел выполнить. А по какой причине, вы, товарищ майор, должны знать.

– Вы правы, – только и ответил майор.

– Теперь главное, почему я вам звоню. Желаете ли вы, майор, владеть ими, то есть бумагами.

От такого везения у Шумова задрожала челюсть.

– Вы, наверное, шутите, или говорите неправду! – чуть не задохнувшись от радости, воскликнул Шумов.

– Простите, товарищ майор, но я тут не вижу никакой шутки. Если желаете, то я вам организую, то есть подскажу, – поправил тот себя, – где они спрятаны.

В груди вновь все заклокотало, стук сердца, казалось, эхом отдался по всему кабинету. Немного успокоившись и взяв себя в руки, Шумов ответил:

– Если это возможно, то я бы, естественно, не отказался.

– Тогда слушайте…

– Да-да, я вас внимательно слушаю, – перебивая мужчину, ответил майор.

– Весь собранный Павлом Егоровичем материал, – он сделал паузу, – или, как если говорить на профессиональном языке, компрометирующий материал, находится в его доме, то есть у Скрябина.

– Послушайте, мил человек, но в момент осмотра в доме был проведен тщательный обыск, однако бумаг там не оказалось.

– А вы, Николай Владимирович, не спешите и, не перебивая меня, послушайте…

– Извините, что снова не сдержался и перебил вас, но, знаете, нервы ни к черту. Пошаливают.

– Понимаю вас, но все-таки требую выслушать меня до конца, а вот потом и решите все для себя – хотите вы получить бумаги или нет.

– Что вы, мил человек! – воскликнул Шумов, – конечно, желал бы получить.

– Так вот, – продолжил незнакомец. – Ваши люди не могли знать, а тем более найти бумаги, которые спрятал Скрябин. Если вы присутствовали при осмотре, то могли видеть в небольшой каморке, которая находится в зале, старый сундук.

– Да, помню, – ответил Шумов.

– Так вот, в сундуке есть небольшое углубление, которое находится на дне…

– Понял и что дальше? – не выдержав, почти прокричал Шумов.

– Майор, и почему же вы такой несдержанный? – пожурил незнакомец майора. – Прошу выслушать меня до конца.

– Извините, больше не повторится, – в какой уж раз заверял майор своего собеседника.

– В общем, поставите сундук на ребро и нащупаете углубление. Это и будет тайник, где спрятаны интересующие вас бумаги. Теперь, я думаю, что вы уяснили, товарищ майор?

– Уяснил.

– Хорошо, – мужчина замолчал. – Однако, – нарушил он молчание, – есть одно «но».

– И что же?

– Вам необходимо прийти за бумагами именно сегодня и именно ночью. Это для того, чтобы не привлекать внимания посторонних лиц. В общем, я вас предупредил.

Открыв рот, Николай Владимирович попытался поинтересоваться у незнакомца и решить для себя кое-какие возникшие вопросы, а также развеять сомнения. Но услышав гудки, Шумов понял, что доброжелатель бросил трубку.

Вложив в рот сигарету, он закурил. Вытерев полные слез глаза, Шумов взглянул на дверь.

– Нина Григорьевна, – окликнул он секретаршу.

Дверь с легким скрипом открылась.

– Вы меня звали, Николай Владимирович?

Лицо майора было задумчивое, и на нем отражалось какое-то беспокойство.