Николай Юрконенко - Белый олень. Часть 2. Стюардесса

– Ну что ж, всего, чего ты мог достигнуть, летая на «Антоне», ты, пожалуй, достиг. Пора переходить на эшелон повыше.

И дает тебе день на раздумья, не торопит. И ты думаешь, прикидываешь и так, и эдак. И кажется тебе: ну чего дёргаться-то? Здесь ты командир, сам себе голова и хозяин. Привык самостоятельно принимать решения и самостоятельно же их осуществлять. У тебя есть помощник, второй пилот, которому можно приказать, и он кошкой скаканет на капот «Антона», проверит уровень масла в баке, заправит на дальней точке самолёт топливом, а вечером, в пилотской комнате приготовит немудреный ужин. Ты в это время будешь полеживать у тёплого бока печки, накочегаренной все тем же вторым пилотом, почитывать прессу, принесённую им же. И не он, а ты произведешь завтра интересный и сложный взлёт с заснеженного или размокшего аэродрома, ощутив тот неповторимый азарт, настоянный на смеси риска, страха, мастерства, радости и гордости за самого себя, уберешь закрылки, займешь две-три сотни метров и передашь штурвал всё ему же, второму пилоту: пусть ползёт до безопасной высоты, «наскребая» её по метру, по два, а потом пусть тянет рутинушку-пилотирует в горизонтальном, нудном и утомительном полёте. А после посадки он будет выбрасывать гремящие банки с кинолентами, сгружать почту и посылки, затем делать то же самое, только в обратной последовательности – загружать. Ты – командир пусть небольшого, но все же самолёта. Ты – производственная единица, на тебя составляется план по налёту часов. Ты – номенклатура лично Начальника регионального Управления, только он может снять тебя с лётной работы, только он может восстановить на ней. Второй пилот – это, по большому счёту, пока еще никто. Из него, вчерашнего курсанта, только предстоит сделать лётчика. Он плохо знает район полётов, слабо ориентироваться по карте. В сложном заходе на посадку, как правило, не помощник – не набил ещё руку, чтобы собрать в «кучу» все стрелки на пилотажных приборах и держать, держать, чтобы не разбежались до самой земли, которая вынырнет из тумана или снегопада косо, неожиданно и страшно. Но он постепенно учиться всему этому, с каждым полётом набираясь по крохам лётного опыта. Потом и он станет командиром, но не так скоро, как хотелось бы ему самому. Пройдут годы и годы, когда он сможет пересесть на левую, заветную командирскую «чашку». Но ты-то давно уже командир, прошедший весь этот тяжелый мучительный путь становления! И перед тобой сейчас непростой выбор: поменять все, что заработано по'том и нервами, на правую «чашку» второго пилота пусть, уже более солидного, более скоростного и высотного корабля, но снова ты – запасной игрок в команде-экипаже. И также как вчера твой второй пилот, ты будешь перенимать у командира корабля его навыки, так же медленно и трудно постигать новую для себя работу. И ты когда-то станешь командиром лайнера, а пока… А пока мягко держись за сдублированное управление и помни святую лётную поговорку: «Наше дело правое – не мешать левому!» И знай: если дашь маху, тебе обязательно скажут: «Что же это такое? Ты ведь командиром летал, парень! Как тебе «Антона»-то доверяли?» И это хлестнет больно и обидно, как кнут.

Вот потому-то не каждый, далеко не каждый соглашается на переучивание, какими бы радужными не казались перспективы. Есть пилоты: начав службу на Ан-2, они, проведя в небе по двадцать и более тысяч часов, так и уходят на пенсию с «Антона». И никаких переподготовок им не надо, они взяли свое в малой авиации. И отдали ей все, что могли.

Точно так же был однажды вызван к командиру четвёртой эскадрильи Фролову Сергей Романов, отлетавший на Ан-2 уже семь лет. И так же комэск дал ему сутки на размышления, но он от них отказался, потому что уже давно всё для себя решил.

– Не надо мне этих суток, Алексей Михайлович, – я еду! Только разреши крайний рейс выполнить.

– Нет! – нахмурился Фролов. – Это абсолютно исключено, раз решил ехать. Или ты про Дружанова забыл?

Сергей не забыл. Он прекрасно помнил, как два года назад расстался с мечтой о переучивании на корабль Ан-24 его однокашник по училищу Анатолий Дружанов. У него уже и заветный билет был оформлен до Кировограда, а он всё-таки упросил комэска, чтобы тот разрешил выполнить «крайний», заключительный рейс на «Антоне». При взлете с площадки Качугино «сдох» движок. Самолёт упал в реку, перевернулся, пассажиры получили тяжелые травмы. Экипаж Дружанова был также искалечен, мечта о переучивании на новую матчасть так и осталась мечтой.