София Брюгге - Свадьба, мумии, убийства

– Тая! – одёрнула сестру Жанна. Но Самсон не смутился.

– Меня с детства прямо по имени-отчеству называли. И всегда с уважительным наклоном головы и лёгким придыханием.

– Ну мы отчества не слышали, не разумеем, – задиристо улыбнулась девушка.

– Авксентьевич.

– Аааааа… – Таина открыла рот, подержала и закрыла.

– Кем вы работаете? – спасла ситуацию Жанна. Самсон обернулся к ней.

– Пока я один из сотрудников московского филиала, но надеюсь… – он чуть прищурился, – Да, надеюсь, что меня переведут в Канаду.

– Это не там чуть не произошла кража? – вышла из ступора Тая, – Думаете, в филиале заменят сотрудников?

– Не совсем… – замялся Алексеев, – Но всё пока на стадии обсуждений и переговоров.

– И, тем не менее, вы в Мексике.

– Да, я в Мексике, – последовала вежливая улыбка.

– Вы, наверное, – вспомнила Жанна, – знаете Всеволода Романовича?

Самсон сделал вид, что усиленно думает.

– Не того, который помешан на цифрах больше всего в жизни, визуально вытягивает рост каблуками и любит стихи? С трудом припоминаю, кажется, это наш глава филиала.

– Да, – закатила глаза Таина, – он не из приметных.

– Самый простой способ запомнить его – это пойти с ним в ресторан, – поделился сотрудник, – Он закажет самые дорогие блюда в меню – либо за счёт компании, а если меньше повезёт – то за ваш. Только не выдавайте меня, – он приложил палец к губам, – это секретная информация.

Сестры заулыбались.

– Не будем.

У Ярослава сзади зазвонил телефон, все обернулись.

– Хорошего вечера! – кивнул Самсон, возвращаясь к компании.

– Красавчик, – вполголоса пробормотала Жанна, незаметно подталкивая Таину локтем.

– Я уже хочу разыграть его! – фыркнула та, – Как он может жить, весь такой лоснящийся? Ты видела эти филигранно белые зубы? По ним же можно баланс белого выставлять на фотоаппарате!

Сестра вздохнула.

– Вот поэтому замуж выхожу я, а не ты.

Сотрудница отеля вкатила в зал кресло-каталку с пожилым, но бодрым старичком, и у Таины внезапно защемило сердце. Жанна проследила за её взглядом.

– Дедушка! – Тая, забыв про приличия, побежала к нему через весь зал (знатно напугав сиделку) и крепко-крепко обняла хрупкие плечи. Дедушка уже начал иссушаться, как те мумии из музея. Что неудивительно, он был даже старше некоторых из них, – ему исполнилось сто четыре года.

– Дедушка Фабио! – Жанна не забыла про приличия и бежать не стала, но выглядела очень счастливой от его появления.

Причина, по которой встреча вызвала такой взрыв эмоций, была простой: дедушка почти не выезжал из Мексики, особенно в последние годы. Передав бразды правления сыну и теперь числясь в компании лишь как один из акционеров, он несколько раз посещал Россию. Среди других своих путешествий. Но посещал, жил по нескольку месяцев, и у маленькой Таи остались счастливые воспоминания, как они гуляли вместе по Оружейной палате, и по ВДНХ, и даже ездили под Калугу, в арт-парк Никола-Ленивец, где устроили пикник на холме, в том месте, где река Угра делала крутой поворот. Фабио восторгался живописными видами, сравнивал обе страны и засыпал девочек вопросами по истории. Ответов они чаще не знали (хотя нет – Жанна иногда умничала), но к его приезду искали какие-нибудь интересные факты в интернете. Тая иногда их выдумывала, за что получала от мамы.

Сам дедушка родился уже в Мехико. Он, в свою очередь, рассказывал про засуху в центре страны и влажность на Юкатане, про жестоких ацтеков и изобретательных майя, про борьбу за независимость, или про Фриду Кало и Диего Ривера, к которым питал особую нежность.

Фабио выглядел не старше восьмидесяти. Ясно соображал и у него даже почти ничего не болело. Недавно он пересел на коляску, чтобы не перенапрягаться, однако вполне мог и проворно вскочить с неё при желании. Ни дедушка, ни внучки не видели друг друга годами, не считая звонков по Скайпу.

– Деда!

– Уух, разбойница, дай мне обнять тебя, – приговаривал он, крепко обхватив подбежавшую к нему первой Таину. Глаза Фабио слегка слезились, дедушка промокнул их, и расцеловал девушку в обе щеки. Он немного покраснел от перенапряжения и эмоций, дышал с отдышкой, но взгляд с гордостью и умилением перебегал между сёстрами.

– Bonita! – восхитился он, глядя на Жанну, – Не могу поверить! Какая изящная ты выросла, Хуана! Да, изящная! Красавица! Как восхитительный цветок в прекрасном саду. А ты, егоза… – обратился он к Тае, – Помню тебя совсем ещё крохотулькой. Проказница! Как ты делала снежинки, выдирая страницы из маминых книг, и разрисовывала обои фломастерами.