Жанна Рейне - Матрешка в Лондоне

Фред курил, но обещал бросить, как только я приму его предложение руки и сердца. Потому что для него важно, чтобы мать его будущего ребенка не подвергалась вредному воздействию дыма. Он часто заговаривал о ребенке, я видела, что он по-настоящему готов стать отцом, не просто потому что он хочет детей, а потому что он без ума от меня.

Было здорово показывать ему Москву. Мы много фотографировались, сходили в Большой, посмотрели Красную Площадь, зашли в магазин сувениров на Арбате и долго-долго выбирали самую красивую матрешку. В итоге купили бело-голубую с серебряной росписью.

– Она похожа на тебя, – сказал Фред, любуясь ею, как ребенок. Целый вечер он разбирал семейство матрешки и собирал снова. Взяв в руки самую маленькую, совсем крошечную матрешечку, он мечтательно сказал:

– А вдруг у тебя внутри такая же?

Я засмеялась и бросила в него подушку:

– Не все сразу, мистер! – для начала давай купим собаку. Я давно хотела собаку, но она мне пока была не по карману. Мы можем позволить себе собаку?

– Конечно, какую ты хочешь?

– Сенбернара. Маленького Бетховена! – я нетерпеливо захлопала в ладоши.

Фред засмеялся, а потом серьезно сказал:

– Я обещаю, что когда ты прилетишь в Лондон, щенок будет ждать тебя дома, и он будет вылитый Бетховен.

Через неделю после приезда Фреда выкурил свою последнюю сигарету: мы расписались во Дворце Бракосочетаний на Бутырской улице. На мне даже было белое платье – мы купили его вместе с Фредом накануне ночью, в торговом центре, работающем круглосуточно.

Мне нравилось быть немного сумасшедшей, до этого я никогда не вела себя так бесшабашно. С Фредом казалось, что весь мир существует для нас двоих. В лучших ресторанах всегда были свободные столики, в ЗАГСе нас не заставили ждать своей очереди. Когда мы расписались, мы обменялись купленными там же золотыми кольцами, а потом Фред потащил меня в ювелирный салон, чтобы я выбрала кольцо с бриллиантом.

Я долго ходила от витрины к витрине, пытаясь найти что-нибудь не слишком дорогое, однако Фред предложил мне померить кольцо из белого золота с крупным бриллиантом в форме сердца. Такие кольца я видела только в кино. Оно сидело на мне идеально и очень мне шло, но когда я увидела цену, то молча сняла его.

– Нет, Фред, – я отдала кольцо девушке-консультанту.

– Тебе не нравится? – Фред говорил тихо, я старалась говорить еще тише.

– Шутишь? Оно слишком дорогое. Не надо, – я молча потянула его к выходу. Когда мы вышли из магазина, я накинулась на него с упреками:

– Зачем ты ставишь меня в такое положение? Ты же знаешь, что у меня за душой ни гроша, я не могу принимать от тебя такие подарки!

– Можешь. Ты моя жена, забыла? Ты теперь имеешь право на половину моего состояния, мы ведь не подписывали никаких контрактов.

– Хм, – прищурилась я. – И сколько это? – я попыталась всем своим видом изобразить алчную брачную аферистку. – Сколько это – половина твоего состояния?

– Дай подумать… – Фред что-то считал в уме, а я смотрела на него и думала, как же мы друг другу подходим: он схватывает мои шутки на лету. А он тем временем стал загибать пальцы на руках (интересно, это международная привычка или он у меня научился?):

– Дом в Лондоне, загородный дом, счета в банках, трастовый фонд, плюс доходы от уже опубликованных книг, да все это пополам… Итого твоя доля примерно сто тридцать пять миллионов.

– Сто тридцать пять миллионов долларов? Что-то маловато… – скроила я капризную физиономию.

– Фунтов. В Англии – фунты стерлингов, – поправил меня Фред. И что-то в его тоне и взгляде заставило меня понять, что он говорит серьезно. Так. Я чего-то не знаю. Либо он псих, либо… На второе «либо» шансов немного, а если учитывать мою везучесть, то, судя по всему, я имею дело с первым вариантом. Приехали.

Видимо, мои мысли слишком явно отобразились на моем лице, так как Фред тут же схватил меня за руки и начал говорить. Говорил он медленно с максимально выраженной артикуляцией, видимо боясь, что в таком состоянии мне трудно понимать иностранную речь.

– Нина, я писатель, успешный писатель. И я богат. Ну, не фантастически, но богат. У меня есть имя, есть семнадцать опубликованных романов, два в издательстве и еще пять разработке. У нас с тобой есть большой дом, есть дворецкий. Правда и дом, и дворецкий довольно старые и их давно пора менять, но я надеюсь, что этим займется теперь моя любимая жена, то есть ты. Хотя дворецкий готовит потрясающий омлет, держу пари, ты даже не представляешь, что простая яичница может быть таким блюдом. Я никому не хотел говорить о своем богатстве, чтобы девушка, которую я встречу, знала только меня самого и выбрала меня, а не то, что у меня есть. Конечно, мне давно надо было тебе сказать, но я как-то не находил подходящего момента. Возможно, и этот момент – неподходящий, но так уж получилось. Я очень надеюсь, что ты меня простишь и примешь так же, как готова была принять, когда думала, что я просто журналист.