Array Майкл Бэссетт - Эффект Азентраля

Эмили сходила в кофейню на углу улицы, взяла себе пару десертов и крепкий кофе; подышала свежим осенним воздухом, и даже попыталась примерить новое красивое платье в магазине. Она стояла у зеркала в тёмно-бардовом бархатном платье с красивым кружевом на рукавах и смотрела на своё отражение. Девушка не улыбалась себе, без интереса рассматривая бледную фигуру напротив: миловидное аккуратное личико не было покрыто косметикой, хрупкие линии лица выглядели сегодня особенно уязвимо, а светлые, с зеленоватым оттенком глаза были слишком печальные; красивые светлые кудри ниже плеч были собраны сегодня в хвост; пухлые губы, налитые пунцовым оттенком, даже не пытались улыбнуться. Эмили была красивой, но очень несчастной девушкой.

Платье она так и не купила, оно не показалось ей привлекательным и особенным. После неудавшейся примерки Эмили взяла небольшой букет хризантем и поплелась на кладбище в центр города. Пушистые бутоны цветов, расположенные очень близко друг к другу, выглядели красиво и свежо, составляя вместе объёмный букет. Девушка шла в своём светлом пальто, минуя прохожих и бесконечные маленькие улочки. Резные здания, усыпанные по всему городу, привлекали взгляд Эм, и она то и дело оглядывалась на понравившиеся детали красивых построек.

До кладбища Эмили дошла быстро. Проходя по извилистой и сырой от дождя тропинке, Эм не смотрела по сторонам, устремляя взгляд куда-то вперёд, в пустоту. Она расположилась у надгробия матери, укладывая чуть прибитые прохладным воздухом цветы на серую плиту. В свой день рождения ей очень хотелось быть рядом с тем человеком, который так много для неё значил. Мама. Она ушла слишком неожиданно, но Эмили тогда словно была готова к её уходу. Она ни плакала на похоронах, ни плакала когда узнала об её смерти. Чувства девушки тогда заморозились внутри, изнемогая и издеваясь, мучительно содрогая хрупкое тело юной Эмили. Не показывать свои слёзы – не значит вовсе не переживать, но тогда-то Эм по-настоящему закрылась от мира и канула в мир своей депрессии всё сильнее. Ни родственники, ни друзья тогда не могли никак ей помочь, лишь только доктор курировал её собственное сознание.

И ведь друзья у Эмили были, но в последнее время она настолько замкнулась в себе, что и они стали постепенно отдаляться. Казалось, Эмили потеряла всех вокруг, но ей не было плохо. Она не любила суету вокруг, много голосов и непонятных ей самой мнений и действий. Всё, что нужно было Эмили – научиться жить заново, с чистого листа, испытывая привычные для многих людей эмоции.

Сейчас, сидя на кладбище, она, наконец, смогла почувствовать что-то похожее на боль об утрате, таившеюся в ней с самых первых секунд. Эмили тихо заплакала, нежно гладя маленькой рукой сырое и холодное надгробие. Губы тихо шептали, повторяя вновь и вновь нежное слово: «мама» . Руки дрожали и не слушались, а в груди то и дело тихо выло беспокойство. Будучи уже совсем взрослой ей сильно не хватало тёплого материнского нежного взгляда. И хотя внутри всё трепетало, смотря на сырой камень надгробия, девушка испытывала странное чувство обмана. Разве могла быть там её мама? В этом сером, непримечательном камне, под этой холодной землёй… Посидев немного, излив хотя бы и немного свою душу, девушка решила, что пора уходить. Задерживаться на кладбище Эм не стала и вскоре отправилась домой. Она шла между улиц Анже и поглощала собой серость осени, которая вот-вот и вступит сильнее в свои права.

Вернувшись домой, мысли в её голове носились и не давали покоя. С совершенно запутанными мыслями девушка легла спать. Сон – это то, что ей удавалось очень редко, она почти не спала, но сегодня у нее получилось уснуть. Эмили не снилось снов, которые бы хотелось вспомнить под утро, она просто исполняла естественную потребность своего организма – уснуть для прилива сил и энергии. За непродолжительное, казалось, время, Эмили разучилась спать и видеть сны. Каждый раз она будто проваливалась в пустоту, обманывая своё сознание о пришедшем сновидении, которое серыми проблесками взрывались в её ночных видениях. Так или иначе, провалиться в сон не было проблемой. Проблемой было увидеть настоящие сны, такие желанные и порой действительно далёкие, словно неизведанная страна, уводящая куда-то далеко, за пределы горизонта…

Пока девушка спала, город окутывала туманность ночи. Луна освещала своим светом не угасший от суеты город, машины то и дело протискивались меж дворов. В комнате Эмили стоял запах ночной свежести. Она лежала, подгибая ноги, щекой проминая подушку. Ее бледное лицо освещал лунный свет: касался тонкой линии изящного носа, нежно проходился по подрагивающим во сне ресницам, а чуть заметная темнота под глазами стиралась под легким сиянием луны. Словно и Эми теперь луноликое создание. Ночь пройдет для нее быстро, в слепом одиночестве тихого сна.