Дарья Макарова - Семь ключей от старой тайны

– Кто еще имеет доступ к записям?

– Да много кто, но вот в чем штука, – еще больше нахмурился Кочерга. – Картинку не резали. То есть камеры просто выключили в определённое время, а это можно сделать только отсюда.

– Кто работал в тот день?

Кочерга делиться информацией явно не хотел. Он судорожно пытался найти способ, который помог бы ему выпроводить меня вон и замять это дело по-тихому.

Пока он его не нашел, я сказала:

– Если вы считаете, что необходимо вмешательство полиции, я готова…

– Нет-нет, – заспешил он и натянуто заулыбался. – Зачем беспокоить органы понапрасну? Ведь, вы говорите, никто не пострадал…сильно…

– И все же…

– Я понимаю! Понимаю, конечно. Ситуация странная, и, возможно, ребятки смогут помочь с вашей проблемой.

Сделав акцент на том, что проблема именно моя, а никак не его и его работодателя, Кочерга быстренько продиктовал контакты охранников, работавших в среду, и поспешил выставить нас за дверь.

– Чудеса…– пропел Виталик.

– Иначе и не скажешь, – кивнула я.

– Что дальше?

– По ситуации, – пожала я плечами. –Спасибо тебе за помощь.

– Был бы толк, – все еще находясь под впечатлением, хмурился он.

– Будет, – уверенно сказала я и поспешила проститься, оставив Виталика наедине с его думами.

Если верить Кочерге, в день, когда похитили Рому, в смене работали некие Гришаков Денис и Юшин Андрей. Оба молодца на телефонные звонки ответить не пожелали. Что ж, делать нечего – поеду в гости.

Юшин жил в пригороде. К нему, учитывая поздний час и пробки на дорогах, раньше полуночи не добраться. Значит, придется отложить на завтра, благо суббота.

А Гришаков обитал в центре. Посему сорок минут спустя я уже подходила к его подъезду. Нужная квартира находилась на четвертом этаже. Судя по всему, за замызганной дверью была огромная коммуналка. На дверном косяке я насчитала четырнадцать дверных звонков – явное свидетельство того, что жильцов здесь, как селедок в бочке. Одно радовало, все звонки были подписаны. Вот и нужная фамилия, выведенная кривым почерком, под одним из них нашлась.

Позвонив не менее шести раз, я смогла убедиться, что общаться со мной желающих нет. Варианта здесь два: либо любезный Денис прячется, либо его просто нет дома.

В любом случае надо знать наверняка. Тяжко вздохнув, я нажала на самый верхний звонок с табличкой «Лазаревы». Спустя некоторое время, послышались шаркающие шаги, и тетка необъятных размеров со злыми глазами открыла дверь.

– Кто такая? – забыв поздороваться, гаркнула она.

– Я к Гришакову, – робко проблеяла я.

– Ему и звони! – рявкнула она и захлопнула с силой дверь. Дом при этом содрогнулся, но устоял.

Впечатление тетка произвела сильное. Некоторое время я растерянно хлопала глазами и не могла решить на какой звонок нажать следующим. Выбор был велик. Но опасение, что знакомство с соседями Гришакова может навредить моему здоровью не покидало.

К счастью, население коммуналки состояло не только из хамок, но и из сплетниц. Только я занесла руку для следующей попытки, как дверь приоткрылась, и на свет божий показалась маленькая, седенькая, вся какая-то скрюченная старушка с вздернутым носом и хитрющими бегающими глазками.

– Вы к Дениске? – голосом слаще меда спросила она.

– К нему, – кивнула я.– А он дома?

– Уж несколько дней как нет. Уехал куда-то.

– Куда не сказал?

– Нет, – с грустью вздохнула она. –Скажет он, как же! Никакого уважения к старости.

– Почему тогда решили, что уехал?

– Сумку с собой большую взял, – охотно пояснила она. – Он здесь уже лет десять живет, может больше, и ни разу никуда не уезжал, а тут с сумкой да еще и тайком. Даже с соседями не простился. Невоспитанный какой! А мы ведь практически семья… Коллектив у нас хороший. Представляете….

– Почему вы решили, что он тайком уезжал? – поспешив уйти от темы «коллектив – друг человека», спросила я.

– Так ведь посреди ночи. С работы пришел, поужинал, а часа три как пробило, вижу – уходит. У меня бессонница, так я и заметила.

– И что, даже не намекнул куда?

– Нет, – тяжко вздохнула старушенция. Чувствовалось, что покоя ей это не давало. – Но довольный был, светился аж весь.

– Когда вернется тоже не знаете? – без всякой надежды спросила я.

– Ой, доченька, знала бы – сказала. Переживаю я за стервеца.

– Что так, повод есть?

– Я за всех жильцов переживаю, – выпятив тощую грудь, заявила она.

– Побольше бы нам таких ответственных граждан, – стараясь не рассмеяться, сказала я и попросила. – Вы могли бы мне сообщить, когда он вернется? Я телефон оставлю.