Влада Астафьева - Малахитовый Лес

Так что обладатель костюма, часов и невостребованных денег мрачно отказался от предложенной компенсации в виде чашечки кофе – можно с корицей! – и ушел. Тори же принялась собирать данные о нем, хотя тогда не была уверена, что он вернется.

Ее незваный гость оказался Борисом Ивановичем Токаревым – человеком весьма обеспеченным, хоть и не олигархом. Он занимался продажами, управлял собственной торговой сетью и от конкурентов вроде как не страдал. Чего он хотел добиться от Тори – непонятно, однако ее любопытство было не настолько сильно, чтобы звонить ему самой, извиняться и задавать вопросы. Она решила, что все узнает, если он вернется.

Он вернулся. А она все равно не узнала – потому что Токарев снова не записался, явился наугад. Тори пошла на принцип, немного понаблюдала за ним через видеокамеру, потом забыла. Как раз в тот период у нее появились проблемы посерьезнее, представленные Тимофеем Капраловым и его верным ружьем.

И вот Токарев снова явился, уже в новый офис и по записи. Похоже, ему что-то было нужно именно от Тори, иначе он давно обратился бы к другим консультантам. Вот только что? Тори оценивала себя вполне здраво и понимала, что она не уникальная и даже не лучшая. Но Токарев почему-то привязался именно к ней. Это должно было польстить ей, заинтересовать – и она чувствовала интерес. Но не только. В глубине души уже появилась настороженность, которую Тори никак не могла объяснить, нечто примитивное, первобытное, подсказывающее, что бывают авантюры, в которые не стоит ввязываться даже ради огромных денег.

Впрочем, отогнать дурное предчувствие было несложно. Когда Тори связывалась с делом Капралова, инстинкты помалкивали – и чем это обернулось? Так что цена им – три копейки, и права голоса лучше не давать.

В назначенный час она пригласила Токарева в свой кабинет.

Если он и был недоволен тем, что его дважды разворачивали у дверей, то виду не подал. С Тори он встречался впервые и вел себя соответствующе: спокойно и уверенно, как и полагалось на деловых переговорах.

Тори ожидала, что он заговорит о своих торговых сетях, но Токарев озадачил ее первой же фразой:

– Через несколько месяцев моя дочь выходит замуж.

Вопрос «Ну и что?» вспыхнул в сознании мгновенно, даже раньше, чем традиционное поздравление с этим радостным для большинства семей событием, однако Тори заставила себя промолчать. Ее гость не тянет на недоумка, который перепутал бы бизнес-консультанта с организатором свадеб. Если Токарев упомянул это, значит, так нужно.

– Ее избранником, к сожалению, стал Никита Немировский, – продолжил он. – Вы слышали о таком?

– Не доводилось.

– Очень странно – он сейчас во всех светских новостях.

– Я смотрю только те новости, которые хоть как-то связаны с моей работой, – пояснила Тори. – Будь они светские, криминальные или экономические. На остальное у меня попросту нет времени.

– Похвально, и я не могу сказать, что осуждаю. Я и сам раньше не интересовался таким. Но когда Алена представила мне… хм… любовь всей своей жизни, пришлось узнать. Господин Немировский оказался весьма посредственным, я бы сказал, бездарным исполнителем и на удивление талантливым композитором.

Одним объяснением Токарев не ограничился. Явно желая подчеркнуть свое открытие, он запустил на смартфоне песню, наверняка исполненную его будущим зятем. Голос и правда был унылый – как у грустного козла, который осознал, что завтрашнее рагу в меню имеет к нему непосредственное отношение. Слова этому голосу вполне соответствовали: рифма уровня «хочу – люблю», восхищение всем, что в женском теле бывает мягким и округлым. Но вот музыка… Музыка была иного уровня, словно из другого мира. Тори никогда не могла похвастаться идеальным слухом, однако контраст она уловила без труда. Музыка казалась чистым серебром, на которое песня налипла коровьей лепешкой.

Токарев выключил запись. Тори невольно поймала себя на том, что музыку ей хочется слушать дальше – предварительно придушив поющего козлика.

– Да, интересное сочетание, – кивнула она. – И что с того?

– Немировский утверждает, что и музыку, и слова он пишет сам.

– Это вполне возможно. Мнение о том, что талантливый человек талантлив во всем, сильно преувеличено.

– Да, это возможно, – согласился Токарев. – Хотя и не совсем нормально. Мне сложно представить, что человек, способный так тонко чувствовать прекрасное, – а автор музыки определенно на это способен, – позволит себе хотя бы прочитать такие стихи, не говоря уже о том, чтобы пропеть их. Так что я пригласил Немировского в гости, познакомиться, и обсудил с ним это.