Литтмегалина - Морион

– То есть ты не можешь однозначно утверждать, что она стреляла в ночь убийства?

– Нет, не могу. У большинства людей обнаруживается незначительное количество сурьмы на ладонях.

– А дифениламин? Тут меньшая вероятность бытового загрязнения.

– Опять-таки незначительное количество. Она жила с охотником, трогала его одежду. Всегда может сослаться на это.

– Тогда что вызвало твои подозрения? Когда я подъехал ночью, ты чуть ли уже не называл ее убийцей.

– Да она как вышла ко мне вся в белом, так сразу не понравилась. Вот представь себе: парня убили. Что должна сделать девушка? Подбежать, прикоснуться к нему, проверить, жив ли, вдруг еще можно помочь.

– Прямо скажем, по здоровенной дыре вместо сердца было довольно просто понять, что в помощи он уже не нуждается.

– Ну, инстинктивно все равно подошла бы. А крови там как свинью резали. Она бы сто процентов испачкалась. Вместо этого она стоит передо мной, чистая такая, и выглядит скорее настороженной, чем опечаленной. И знаешь, я, когда смывы брал, прям за руку ее схватил и понюхал. Благоухала как гребаный цветник. И в ванной было влажно. Еще и ногти, я заметил, острижены под корень.

– Ты не сможешь использовать для доказательства вины девушки тот аргумент, что от нее хорошо пахнет.

– Не могу. Но шмотки ее я вытащил из шкафа и по-тихому просветил ультрафиолетом на следы пороха. Просто чтобы подозрительность свою успокоить. Хотя ничего не нашел.

– Тебе таблетки надо пить, чтобы подозрительность успокоить. И ты не имел права рыться в вещах свидетельницы только на основании своих шатких подозрений.

– Ненадолго она свидетельница, поверь мне. Если она стреляла и потом переоделась, то рано или поздно мы найдем ее сброшенную кожу. А что за история, что ее так развезло, что она не могла даже в полицию позвонить? Я разбираюсь в женщинах. Эти деточки с гневом во взгляде, случись чего, скорее расшибут тебе башку табуреткой, чем грохнутся в обморок, – Бейи действительно говорил со знанием дела. Не иначе как ему самому пару раз досталось. – Скорее уж я поверю, что она провела это время, лихорадочно отмываясь и просушивая волосы.

– Ты видел в доме фен?

– Нет. Зато там есть тепловентилятор. Такой, с лопастями. Вполне способен заменить фен.

– Тем не менее пока это все твои домыслы.

– Ждем ответа касательно взломанного замка. Но пол я вчера весь обползал в поисках следов. Нету следов. И снаружи тоже нету. Только те, что мы сами в снегу оставили. А на подъездной дороге колеи только от наших шин. Пришлый убийца либо передвигался методом левитации, либо не явился на место преступления вовсе. Лично я склоняюсь ко второму варианту.

– В показаниях свидетельницы нигде не упоминается время убийства.

– Откуда ей знать точное время. Она то еще спит, то уже в обмороке, – фыркнул Бейи.

– Я вот к чему: дорога до дома грунтовая, но земля промерзшая, твердая. Если убийца вторгся в дом до начала снегопада, он мог и не оставить следов снаружи. Кроме того, при этом подошвы его обуви были бы достаточно чистыми, чтобы не замарать половицы.

– Но все же пол в кухне мог бы быть и несколько менее чистым. Ты обратил внимание, какой там стерильный порядок? Девица помешана на уборке. Еще одно доказательство, что она психическая.

Проигнорировав абсурдное заявление Бейи, Айла заглянул в бумаги.

– Указанное судмедэкспертом время наступления смерти находится в интервале 22:25 – 22:55. Я отправился спать в половине десятого. Снегопад еще не начался.

– Ранняя пташка.

– Предпочитаю хорошо отоспаться перед началом рабочей недели.

– А я предпочитаю хорошо повеселиться с девками.

– Каждому свое. Кому утренняя бодрость, кому сифилис. Я выясню, в какое время начался снегопад. Отпечатки?

– В кухне посмотрю, что проявилось под нингидрином. Сомневаюсь, что найду что-то полезное.

– Дверная ручка на взломанной двери?

– Протерта до блеска. И на ружье отпечатков нет. Вообще никаких нет. Даже внутри – хорошо поработали салфеткой. Наша поборница чистоты и туда добралась.

– Не стоит бросаться такими тяжелыми обвинениями, – заметил Айла, копаясь в документах с целью выискать информацию об оружии. – Вот, нашел. Охотничье ружье ВЕПРЬ-22. Гладкоствольное, с вертикальным расположением стволов, двумя спусковыми крючками. Вес 3.6 килограмма. Тяжелое. Девушка тоненькая. Как ее саму отдачей не снесло?

– Кто стрелять обучен, тот с синим плечом не ходит, – упрямо возразил Бейи. – Я ее спрашивал насчет стрельбы. Отпиралась, что не умеет. Пароль от сейфа с оружием не знает. И вообще ей это все неинтересно.