Анастасия Головнина - Хранители Справедливости. Черный Венецианец

– Я тоже, Белль, тоже. Но тебе пора…

Действительно, подъехавший автобус уже распахнул двери.

– Еще раз спасибо вам. Тебе.

– Не стоит… И помни: будь сильной, уверенной, и никто не причинит тебе боль. Самую сильную боль человек причиняет себе сам, поэтому обороняйся…

– Что?! Откуда ты…

В свете фар автобуса девушка увидела, что мужчина улыбнулся.

– Иди!

Анабель сделала пару шагов, но тут она вспомнила, что они так и не обменялись контактами. Оглянулась… Остановка была пуста. Мужчина исчез. Странно… Куда же он делся, ведь лишь несколько секунд назад был там? Внезапно Белла ощутила пряный аромат духов. Девушка вновь в замешательстве огляделась. Никого. И тут только заметила, что его шарф остался на ней… Как и зонт, который она все еще держала в руках. Что ж, возможно у этой истории все же есть продолжение…

Глава 2 Лабиринты Судьбы

Сквозь сомкнутые веки пробивается рассеянный свет. Свечи? Тело будто налито свинцом. С трудом открыв глаза, молодой человек скорчился от боли – всю кожу лица будто стянуло пленкой, она зудилась и саднила. Он попытался приподняться, но сидевший у кровати человек положил ему руку на плечо, заставив вновь опуститься на подушки.

– Тихо, тихо… Ты потерял много крови и сил.

– Где я, в аду или раю?

– Что наш мир – ад ли, рай ли? Каждый решает для себя сам, – пожилой человек, по-видимому доктор (во всяком случае так для себя охарактеризовал его мужчина) подал ему стакан воды. – Но твой дух силен, ибо ты вернулся. Значит, твоя миссия не закончена.

– Я ничего не помню. Кто я? Что я? Отчего я здесь?

Мужчина провел рукой по лицу и с его губ слетел стон.

– Не скорби о потерях, сын мой. Кто знает, может в том в самом деле Воля Небес?

– … Я помню лишь огонь, море огня. Наверное, я схожу с ума…

Пожилой монах (теперь, когда его глаза привыкли к царящей в келье полутьме, он понял, что находится в монастыре) покачал головой.

– Не более, чем все мы. Тебе был дан второй шанс на новую жизнь. Можешь остаться здесь. В нашем монастыре тебе ничего не угрожает… А что насчет имени, то ты можешь выбрать другое, любое, что захочешь.

Мужчина, равнодушно откинулся на подушки. Думать все еще было тяжело, мысли путались.

– Кто я, чтобы противиться тому, что суждено? А имя, что значит имя… Роза будет пахнуть розой, хоть розой назови ее, хоть нет… Кто это сказал? Не помню… Но я люблю розы. Они прекрасны, едва ли не совершенны… Они смутно напоминают что-то… очень дорогое. Но что?…

Монах кивнул.

– Роза – символ Божественный, символ Любви и Чести. Ибо кто есть Бог, как не Любовь? Раз ты помнишь их, значит тебе не чуждо это чувство. И это очень хорошо, сын мой, твоя душа вернулась к свету. Не теряй его… Когда ты наберешься сил и будешь готов к новой жизни, то примешь от меня и нашего братства новое имя, став частью нашего Ордена… Видно так угодно судьбе, что послала тебя к нам…

***

… Испания, 1359 год. Площадь Венеции полна народа, люди в маскарадных костюмах и масках танцуют и смеются, расцветают благоухающие розы, скользят лебеди, едва касаясь своими перьями воды, павлины, важно распустив хвосты, заигрывают с влюбленными голубками. Вокруг царит непринужденная атмосфера флирта, веселья и страсти. Пробившись сквозь толпу, две молодые девушки выбежали на мост, перекинутый через канал, откуда открывался прекрасный вид на площадь.

– Ох, госпожа, как бы не было худо, – служанка старалась поспеть за госпожой, что, облокотившись о перила, наблюдала за проплывающими под мостом гондолами. – Если ваши родители узнают, что вы были здесь…

– Не узнают, если только ты меня не выдашь. А если выдашь, я обязательно расскажу, кто у тебя каждую ночь дежурит у черного хода.

– Нет, госпожа, прошу, – служанка ухватилась за рукав девушки, та весело рассмеялась, взмахнув веером. – Вы не можете…

– Конечно, могу. А скажи, твой Педро хорошо целуется? – девушка заинтересованно взглянула на свою служанку, та лишь опустила голову. – Да, я видела вас… Но почему ты закрыла глаза, вот так?…

Девушка притворно закатила глаза и чуть откинулась назад. Заметив осуждающий взгляд служанки, она рассмеялась.

– Ах, Цирцина, как я тебе завидую… А знаешь, мой отец сказал, что скоро найдет мне жениха. Но я его обхитрю. Я убегу…

– Госпожа, ну что вы, право…

– Цирцина, я не хочу, как у сестры, не хочу насильно. Я видела ее после свадьбы. Она была бледна, как полотно… А ее муж, он такой страшный… Борода чуть не до пят. Она так много плакала. Не хочу плакать, не хочу, чтобы меня продавали, как какую-то скотину на базаре! Я убегу к бродячим артистам. Я умею петь, умею танцевать…