Авиджа Ари - Человек человеку волк

Я первый раз почувствовал нечто подобное в весьма раннем возрасте. Мне было десять. Она была такой хрупкой, но в ней уже тогда чувствовался стержень, который не позволял ее никому, ни людям, ни обстоятельствам сломить. Я ее ненавидел. Ненавидел, потому что мне велели ненавидеть. Но ее шоколадные пряди, соломенного цвета, вызывали волнительный трепет. Как и все мужчины, я не смог устоять перед девочкой, запавшей в душу отнюдь не внешностью, а своей душою. Но как заведено, первая влюбленность быстро и весьма печально заканчивается. Она не оправданна, но отнюдь не бессмысленна. Она многому учит. Кого-то чувственности и нежности, а кого-то черствости и высокомерию. Это уже зависит от того, какой стороной эта непредсказуемая монета решит упасть. Второе подобное чувство пришло гораздо позже. Много-много лет спустя. Оно было не менее сильным, не менее выжигающим и так же печально завершившимся.

В последнее время я все чаще бывал в разъездах и все реже дома. Командировки. Командировки. И еще раз командировки. Я чертовски устал. Единственным желанием на протяжении последних пару дней было оказаться дома, вкусно поесть горячей домашней еды и, упав на кровать, проспать пару тройку дней. Отъезд на этот раз весьма затянулся. И к сожалению, по окончанию срока, ничего кроме головной боли не принес. Сойдя с поезда, на минуту остановился. Наслаждаться видом было приятно. Дело близилось к зиме, а она в этом году обещала выдаться на диво холодной и щедрой на морозы. Не самое любимое мною время года, но и не самое худшее. Осень вызывала у меня, к примеру, гораздо больше негативных эмоций.

Вокзал словно дышал предстоящим временем года. Уже выпал снег. Не радовала лишь толпа. Здесь всегда было много народа и шума, но это никогда не исключало очарование подобных мест. Но сейчас от кишащего разговорами улья не было слышно даже собственных мыслей. И признаться, подобное весьма раздражало. Стараясь не обращать внимания на досадное обстоятельство, огляделся. Рельсы, да и сама платформа были окрашены белым пером инея, припорошенного снегом, как и одежда проходящих мимо людей. Взгляд невольно зацепился за одинокую фигуру, так опасно близко стоящею к рельсам. Такие непредсказуемо скользкие. Они призывно-угрожающе блестели. Фигура никуда не спешила. Она задумчиво взирала в даль, словно отгородившись от всей мирской суеты, творящейся рядом. И я бы насмотревшись прошел мимо, как делал практически всегда, если бы не одно весомое «но». Присмотревшись, я заметил, что поезд, который должен был остановиться ровно одну остановку назад, ее пропустил. Все набирая и набирая скорость, он летел в сторону не замечающей и продолжающей безмятежно стоять девушки.

Что же она стоит? Увидев белый провод, спускающийся от уха в карман вскрикнул в голос:

– Она не слышит!

Зачем я произнес это в слух и собственно для кого? Не знаю…

Реакция была моментальной. Схватить чертовку в охапку не составило труда, но не рассчитанная сила плюс скользкое покрытие служили прекрасным сочетанием для неуклюжего падения. Едва успел. Мимо пронесся поезд, проскрежетав колесами по рельсам. Получилось так, что я сбил нас обоих с ног. Удивленные глаза, слишком взрослые для такого юного лица, расширились. Жесткий удар был неприятным выражением благодарности. Неизвестно почему, эта ситуация вдруг развеселила. Возможно, на психике так неадекватно сказывались последствия последних дней.

– Не за что. – кряхтя произнес, поднимаясь на ноги.

Девушка немного задумалась. Это выдавало несильно закушенная губа. Затем, мою руку довольно ловко схватили, стянули перчатку и чужие пальцы забегали по ладони. Понимание пришло не сразу, но конечность отдёргивать не стал. Виновница вывела несколько раз слово «спасибо» собственным пальцем.

– Не говоришь? – осторожно спросил, поправляя черную, вязанную шапку.

Ответ был отрицательным. Мда… Везет мне на… таких.

– Интересно. – вынес вердикт себе. – Чем тебе жизнь не по вкусу пришлась, что прилюдно решила с нею проститься таким изощрённым способом? – пошутил.

Тихонько отряхнувшись от налипшего снега сам, и помог незнакомке. Снег был слишком липкий, словно воск и моментально впитывался в ткань. И если и отваливался, то только комьями. Полноценно отодрать его так и не удалось. Девушка шутку, весьма несмешную, оценила. Об этом свидетельствовала легкая улыбка, коснувшаяся ее губ. Кивнув головой в знак признательности, она попыталась уйти. Я не смог ее просто так отпустить.