Марина Серова: Абонент доступен

Тот, с кем у нее в очередной раз не сложилось, носил красивое имя Генрих, был младше подруги на два года, зарабатывал больше ее раз в пять и подкатил к ней первым. Их роман стремительно перерос в совместное проживание на его территории, на которой в течение последующих полутора лет они вместе засыпали и просыпались, ссорились, мирились и даже успели сделать косметический ремонт. А потом Наташка поняла, что Генрих к ней остыл.

– И тут я удивила сама себя, – сказала она. – Я не стала пытаться возродить наше счастливое прошлое. Впервые в жизни я решила не бороться за нас.

– Или за себя, – предположила я.

Наташка внимательно посмотрела на меня.

– Или так, – подтвердила она. – Оно того не стоило. И не потому, что Генрих был придурком… нет, не был. Он классный. Он не лжет, это чувствуется. Ну, к примеру, если я с утра была похожа на картошку в мундире, он никогда не вешал лапшу на уши о том, что я прекрасно выгляжу. Наоборот. Так и говорил: «Ты похожа на картошку в мундире».

– Тебе не было обидно? – спросила я. – Иногда хочется услышать неправду, даже если все шито белыми нитками.

– Фигня, – отмахнулась Наташка. – Он умел преподнести это так, что становилось смешно.

– Но в конце концов ты поняла, что он не испытывает к тебе чувства, – напомнила я. – С чего бы?

– Перегорел, – тихо ответила подруга. – Устал от себя, устал от меня. И от нас он тоже устал. Возможно, захотел снова глотнуть свободы, которую я у него, кстати, и не отнимала. Он был первым, кого я не контролировала.

Мне хотелось спросить о том, о чем, возможно, Наташка и сама догадывалась, но по какой-то причине решила не озвучивать свои соображения. Но тему измены я решила не поднимать – уж слишком неприятной она была бы для той, которая снова потерпела фиаско. Но Наташка сама решила поделиться.

– Тань, я ведь не была влюбленной дурой, – грустно улыбнулась она. – Знаешь, есть люди, которые отметают вполне жизнеспособные причины расставания. Стоят на своем: «Нет, меня нельзя ни на кого променять, и точка!» Конечно, можно. И я в первую очередь поду-мала об этом. Но все говорило о том, что никого у Генриха на тот момент не было.

– Уверена?

– Не знаю, – пожала плечами Наташка, – мне казалось, что это всегда видно. Ты чувствуешь перемены в человеке. Они не всегда ярко выражены, чаще всего плохо скрыты. Но иногда спрятаны очень глубоко. Я практически всегда чувствую такие вещи. Что-то происходит, я даже описать это не могу. Так вот, другой женщины на горизонте нет.

Я не раз слышала об эмпатии. Похоже, Наташка имела в виду именно ее. Она присматривалась к человеку и «читала» его по жестам, реакциям, фразам. Эта тема была мне интересна.

– Приведешь примеры? – попросила я.

– Конечно. Сок. Обычный сок. Я люблю вишневый, и Генрих об этом знал. Покупал мне его всегда. Но в один прекрасный момент, поставив пакет с соком на стол, на мою благодарность ответил иначе, чем раньше. Равнодушно заметил, что просто взял тот сок, который был на ближайшей полке.

– Ну и что тут такого? – не поняла я.

– Ничего такого, – ответила подруга. – Он просто взял то, что было удобнее взять. И если бы там стоял яблочный сок, то он бы купил его. А я яблочный не очень. У меня от него изжога.

– Сложно.

– Нет, – покачала головой Наташка. – Все просто, если посмотреть с другой стороны. Просто тогда, в магазине, он произвел механическое действие.

Я подлила в стакан подруге пива. Не забыла и про себя. И попыталась оправдать поступок незнакомого мне Генриха.

– Он действовал бессознательно. Он помнил про сок, но забыл, какой именно ты любишь. Значит, голова была занята чем-то другим, – попробовала я оправдать его действия. – Но факт остается фактом: сок-то он тебе принес. Если бы ему было все равно, он бы снял с полки дрель и купил ее.

– Принес, – подтвердила Наташка. – Только не тот, который был нужен. Ой, все, Тань. Знаю, что ты подумаешь. Мол, он всегда должен держать какие-то мелочи в голове, а я капризничаю. Так?

Она почти угадала мои мысли.

– Поспешу тебя уверить, что я не требовала большего, чем мой мужчина мог себе позволить, – объяснила подруга. – Скажи мне, если бы что-то было в твоей жизни стабильно, а потом по непонятной причине вдруг изменилось, ты бы это заметила, правда?

Я задумалась. И вспомнила, как долго привыкала к новой сумке. Со старой я обращалась вслепую и никогда не промахивалась. А вот с новой пришлось помучиться. То ключи мимо положу, то застежка найдется не на том месте, то пальцы вдруг вместо широкого ремня обнаруживают тонкий.