Виктория Балашова - Вино с нотками смерти

– Ну как? Выяснили что-то? – спросила она Германа, дергая его за рукав рубашки.

– Пока наша информация разглашению не подлежит. Ничего не могу вам сказать.

– Не, ну это Нелли Павловна ее уморила? – не отставала девица.

– Лена, Нелли Павловна вряд ли ее уморила, как вы выразились, – ответил Герман, пытаясь отцепить от рубашки коготки экскурсоводши. – Но до вскрытия в любом случае делать выводы рано.

На Германа, криво улыбаясь, посматривала Оленька. Ему удалось отцепиться от Лены и быстро нырнуть в нагревшуюся на солнцепеке полицейскую машину.

– Вот адрес, – протянул он бумажку водителю. – Сначала поедем к потерпевшей домой.

Оля осталась ждать труповозку, а Серега забрался в машину к Герману. Народу в полиции не хватало, к тому же, ближе к сезону все, кто мог, старались устроиться на подработку – охранять разные заведения, где туристы к вечеру не чурались друг другу морду бить.

– Ребят, приехали, – затормозил водитель, – тут половина улицы без номеров на домах. Я примерно подъехал.

Узкая улочка располагалась далеко от моря. Некоторые отдыхающие, поверив объявлениям, заселялись, а после долго топали в поисках пляжа. Домики все были разномастные. В основном одноэтажные халупы, переделанные из гаражей и сараев. Маленькие оконца еле пропускали свет, крыши нагревались за день нещадно, удобства, ясное дело, во дворе. Герман и Серега высчитали нужный дом и постучали в железную дверь. Под крепким кулаком дверь заходила ходуном, чуть не провалившись внутрь.

– Чего надо? – старушка в черном платке и длинном выцветшем платье выглянула наружу.

– Здесь Малика Юнусова живет? – спросил Герман, показывая удостоверение.

– Чего надо? – повторила вопрос бабуля.

– Кто там, эни? – послышался мужской голос.

– Полиция. Спрашивают нашу Малику!

Из дома высунулся мужчина. На вид ему было лет пятьдесят: из-за седины сложно сказать точнее. Скорее всего, муж Малики.

– Что случилось? – спросил он более миролюбиво, чем его мать.

– Можно мы все-таки войдем? – не желая с порога ошарашивать родственников умершей, спросил Серега. – Есть проблемы.

– Проходите, – хозяева расступились. – У нас здесь, правда, не разгуляешься. Садитесь, – мужчина показал на два расшатанных стула.

Единственную комнату освещало окошко под потолком и тусклая лампочка без абажура. Вдоль трех стен стояли узкие кровати, посредине возвышался стол, накрытый старой клеенкой в коричневую клетку.

– Видите ли, – начал Герман, – Малика сегодня умерла. Во время экскурсии на завод марочных вин.

– Что?! – взвыла старушка. – Как умерла? На каком-таком заводе?

– О чем вы? – вмешался мужчина. – Она ушла на работу. При чем здесь завод вин?

Они оба начали говорить с большим акцентом чем раньше, явно не понимая, в чем дело.

– Малика устроилась на работу, – объяснил Герман. – В дегустационный зал. На заводе у них была экскурсия. Ну… чтобы они понимали, какие вина продают.

Старушка и мужчина переглянулись.

– Это не она, – пробормотал мужчина. – Тут явно ошибка. Малика работает в пансионате уборщицей.

– В каком? – Герман приготовился записывать.

В итоге выяснилось, что каждый день женщина уходила на работу, якобы в пансионат «Ясные зорьки», еще с мая. Вроде он работал, принимая командировочных. Хотя какие у них командировочные… Впрочем, кто его знает, – могли под видом командировочных принимать случайных отдыхающих или бог знает кого. Вот там Малика и пахала, одна на все этажи. Герман попросил мужчину поехать на опознание. Он не сомневался в том, что Малика была его женой, потому что на показанной по его просьбе фотографии точно была снята именно она. Но порядок есть порядок, придется мужу подтвердить ее личность. Под завывания старушки они вышли из дома.

– Темная история, – шепнул Серега Герману, – смотаться в пансионат?

– Он на другом конце города. Сейчас отвезем мужика на опознание, а потом на машине вместе рванем в пансионат.

По дороге Герман позвонил Оле узнать предварительные результаты осмотра трупа.

– Ее отравили, – уверенно ответила Оленька. – Даже без вскрытия понятно. К тому же, я позвонила ребятам в лабораторию. В бокале остатки яда. Как уж ее умудрились там травануть, непонятно.

– Чем? – Герман старался задавать вопросы кратко, чтобы не волновать мужа, который и так сильно нервничал, судя по всему, не осознавая произошедшее до конца.

– Есть подозрение, что это цианид. Миндалем попахивает. Малика могла не заметить привкуса, так как никогда не пила спиртного. К тому же, на дегустациях постоянно твердят о каких-то нотках, всяких тонкостях, различиях между винами. Мало ли, что нотка миндаля ей напомнила. Я вот вообще не в курсе, как миндаль пахнет. Зато в курсе, как пахнет цианид, – она засмеялась. – Ой, извини, что-то я развеселилась ни к месту, – запнулась Оля. – Короче, нам говорили, когда я училась, что цианистый калий воняет миндалем. И сам труп им воняет. Тут запашок в наличии. И остальные признаки тоже. Лицо, например, синюшное, прям, багровое… Однако вскрытие покажет. Все-таки на моей практике это первое отравление.