Виктория Балашова - Вино с нотками смерти

Вдруг возле Германа опять прошелестела трава. Какая-то тень метнулась в его сторону, а шею царапнула острая иголка. Герман вскрикнул и отпрянул, схватившись рукой за пораненное место. Рядом зашипели, послышался хруст веток. Герман понял, что надо преследовать неведомого противника, но на него навалилась дикая усталость. Он начал заваливаться на бок. Над лицом нависли звериные морды, и тут он окончательно отключился…

Он метался по коридорам Дворца. Сплошные стены, без дверей и окон, узкие лестницы, ведущие в тупики, пикирующие с потолка летучие мыши, норовящие коснуться его тонкими, липкими крыльями, крысы и мыши, выбегающие из-под ног с остервенелым писком. Как-то промчался тощий кот, с безобразным мяуканьем схвативший лапой мышь и запихнувший ее в рот, только хвост висел наружу. Кот громко зачавкал, насмешливо глядя на него: вот, мол, тебе еды не досталось.

Отчаявшись найти комнату или иной выход в портал, он прислонился к холодной стене. Спины у него не было, но он почувствовал, как по ней потекла прохладная струйка воды. Он резко обернулся. Пить хотелось нестерпимо, и он готов был лизать стену, лишь бы хоть кончиком языка ощутить влагу. Перед ним чернело пустое пространство.

– Неважно, – сказал он тихо, – неважно. Пойду туда.

«Туда, туда, туда», – грохнуло эхо. Позади прошелестела летучая тварь, он шагнул в пустоту. Перед его глазами возникла огромная кухня. Шум и гам становился просто оглушающим: гремели кастрюли, с безумным грохотом ставились в печь горшки, стукались о стену прихваты, бренчали ложки, со свистом рассекали воздух ножи, занесенные над здоровыми кусками мяса, шипели сковороды, разбрызгивая кипящее масло, звенели бокалы, с громким хлопком вылетали пробки из пыльных бутылок с вином. Поварята стремительно бегали по кухне, а те, кто был за старших, прикрикивали на них, перекрывая остальные звуки.

Он отчаянно попытался сглотнуть, но слюны не ощутил. Зато он ощущал запахи. Тут жарили мясо, вроде баранину – она обладала специфическим ароматом, резали молодой чеснок, доставали из печи свежеиспеченный хлеб – батон длиною в метр, не меньше. Пахло молоком, теплым молоком из-под коровы, от него даже пар шел. Терпкий запах выдержанного красного вина щекотал ноздри. Из горшочков тянуло наваристым, густым супом из свежайших овощей и молодого картофеля. Он устало сел на деревянный стул. Прямо перед ним повар изо всех сил лупасил по тушке молодого теленка, отрубая нужные части согласно лежавшей перед ним, забрызганной кровью схеме. Он опять сглотнул. В горле противно защекотало. Он кашлянул. Эхо повторило его слабый «кхе».

– Кто шумит? Не шуметь! – гаркнул ему на ухо толстый повар. – Не шуметь, сказал! Сидит, кашляет, людям работать не дает! Изверг! – припечатал толстяк.

Он послушно кивнул, хотел спросить повара, нет ли у них на кухне портала, но сдержался: все равно не ответит. Эти сущности обладали примерзкими характерами. Ничего не допросишься, ни снега зимой, ни воды при наводнении. Придется самому выбираться. Силы на исходе, снаружи возле единственного выхода сидят Волк и Львица. Оставалось только положиться на себя и рыскать по миражу.

Слева возле плиты на стене был нарисован очаг. Справа, с противоположной стороны кухни, потрескивал огонь в настоящем очаге. Он напрягся, пытаясь вспомнить, что ему напоминал рисунок и почему он не мог отвести от него взгляд. Воспоминания прятались в том, другом мире. Ерунда, сплошь ерунда и мерзости. Сущности хотелось нахмурить лоб. Почему-то казалось, сумей он нахмуриться, и загадка очага решится. А вот не разгадает он ее, все – последний шанс исчезнет.

К настоящему очагу подошел поваренок и повесил на крюк котел с цельными тушками цыплят. Мальчонка с острым носом притащил воды и залил птицу. Его осенило: в ином мире существовало предание, согласно которому имелась возможность проткнуть рисунок с очагом носом и попасть в портал. Беспокоило одно: который из очагов нарисованный. Он с миражами давно имел дело. Его не обманешь. Как бы определиться поточнее? Волнение становилось невыносимым: он четко чувствовал, что выход из пустыни здесь, на кухне. В котелке забурлила вода, цыплята болтались в жидкости, переворачиваясь с боку на бок.

– С одной стороны, по их дурацкой логике надо ломиться через настоящий очаг, – борясь со слабостью размышлял он. – С другой стороны, они как раз и подумают, что я так подумаю. Значит, портал спрятан в нарисованном очаге. Это очевидно, но потому маловероятно, а значит, вероятнее всего.