Дмитрий Корсак - Смайлик на асфальте

Ольга энергично помотала головой.

– Не получится. Мне сегодня выступать на Дворцовой. Я с таким трудом нашла подработку, а теперь все бросить? Чтобы больше меня никуда не взяли? И переехать мне некуда.

– Ой, действительно, у тебя же сегодня вечером представление на Дворцовой, – всполошилась Ирина.

– На Дворцовую вечером точно не стоит, – поддержал Артём.

Ольга вновь покачала головой.

– Если не хотите слушать советы, зачем было приходить? – в сердцах бросил Артём.

Он поднялся и подошел к окну. Он чувствовал досаду – не удалось ему убедить Ольгу, что положение серьезно. А в том, что оно серьезно, он не сомневался.

Звонок мобильного не разбудил его, Брагин не спал, просто лежал с открытыми глазами, думая, чем бы занять сегодняшний день. Уже больше месяца на пенсии, а привычка просыпаться в одно и то же время никуда не делась. Солнечный свет от неплотно сходящихся портьер прочертил на паркете косую линию. Каждое утро весь последний месяц он наблюдал за этим солнечным зайчиком и теперь безошибочно мог назвать время. Сейчас было начало восьмого. Брагин протянул руку и нащупал на тумбочке вибрирующий аппарат.

– Слушаю.

– Подъем, Сергеич, – голос участкового в трубке прерывался шумом просыпающегося мегаполиса. – Ты просил позвонить, если что случится. Вот, случилось.

– Когда?

– Похоже, ночью. Давай быстрее, может, успеешь до приезда следователя.

– А кто у нас следователь?

Участковый назвал фамилию.

– Кравченко? Не знаю такого.

– Из молодых, да ранних. Эффективно-дефективных. Пришел сразу после твоей отставки.

Брагин поморщился – не любил, когда ему напоминали об отставке. Сейчас, спустя месяц, он уже жалел, что пошел на принцип. Уступил бы, как ему советовали, – может, и работал бы до сих пор в Следкоме. И сегодняшнее дело было бы его, и не этого эффективного. Но нет, уперся как осёл: «Если закроете дело, уволюсь». Глупо, по-мальчишески вышло, совсем несолидно для подполковника за пятьдесят. От расследования его тогда отстранили, сказав: «Незаменимых нет. Сам виноват». Потом, при закрытых дверях, кулуарно, начальство сетовало: «Вот зачем ты так, Сергеич? Зачем на принцип? Ты же нам не оставил другого выхода. Дело резонансное, результат нужен был быстро. Что тебе мешало закрыть его, а потом потихоньку расследовать, если уж душа требовала? Оказался бы прав, привел бы убедительные доказательства, вернули бы дело на доследование, какие проблемы?»

Да, много он совершал глупостей, и эта была из самых-самых. Только он и тогда был уверен в своей правоте, и потом, когда нашли второй труп, – аккурат на следующий день после его увольнения. Он тогда вновь попытался поговорить с начальством – убедить объединить дела, да только его вежливо выпроводили: «Ушел на пенсию? Вот и отдыхай, без тебя разберемся». А теперь, получается, уже третье убийство… Так что же он сидит?

Брагин засуетился. Тапок как всегда не было… К черту тапки! Босыми ногами он зашлепал по паркету. Наскоро умылся, пригладил редеющие на макушке волосы. Кофе?.. Нет времени. Брюки и свежая рубашка, приготовленные с вечера по заведенной издавна привычке, висели на створке шкафа – так быстрее. Он завертелся в поисках пиджака. И только когда обнаружил пропажу на вешалке в шкафу, сообразил, что уже месяц не одевал его. Это когда каждый день ходишь на службу в Следственный комитет, без пиджака никак, а когда в ближайшую «Пятерочку», да просто прогуляться – то и обычная рубашка сойдет. Без галстука. Он схватил со стола телефон и ключи от старенькой «шевроле», и, ругая себя за медлительность, бросился к двери.

И все-таки он опоздал…

Александровский сад выглядел по-утреннему безлюдным, лишь возле одной скамейки собралась целая делегация. Светлые рубашки полицейских были заметны издалека. Рядом с ними опирался на метлу дворник в ярко-оранжевой жилетке до колен.

Полицейский постарше, заметив Брагина, кивнул, а затем извиняющее развел руками, качнув подбородком в сторону стоящего поодаль молодого человека в сером костюме, бодро наговаривающего отчет на диктофон: дескать, я предупреждал, чтобы поторопился.

– Здорово, Васильич. Где? – запыхавшись, спросил Брагин, подходя к пожилому участковому.

– Ты про что? Знак – на фонтане, а труп – на скамейке, – хмыкнул участковый.

Брагин оглянулся. На гранитной чаше фонтана действительно чья-то варварская рука оставила смайлик необычной формы. И этот смайлик нагло ухмылялся прямо в лицо мертвой девушке на скамейке.