Владимир Колычев - Сердечный выстрел

– Может, и не подставлял его Семен? – спросила Майя.

– Может, и не подставлял… – пожал плечами Родион.

Он уже не думал ни о Славке, ни о Семене. Мысли переключились на Павлика и его новую команду. Сам Павлик перебрался в новый дом, а старый оставил своим новым молодчикам. Еще не все угодья в районе скуплены, еще есть работа для боевой команды, способной на нестандартные решения в сложных ситуациях.

– Ты не знаешь, отец Гуляева еще не продал свою землю? – спросил Фомин.

Об этой земле он и говорил сегодня с Павликом, но, возможно, для «Быстрого Дона» этот вопрос уже решенный. Может, поэтому он и улыбнулся так загадочно.

– Не хочет он продавать, – качнула головой Майя.

– Твой отец тоже не хотел.

– Когда мой отец не хотел, Варшавин где-то пропадал. А за Гуляева он свое слово сказал… Игнат Семенович меня своим ангелом-хранителем считает. Как будто я могу позвонить Варшавину и все вопросы решить. А я не могу… И не хочу!

– И не надо, – тихо сказал Родион.

Варшавин – больной для него вопрос. Этот мажор в полковничьих погонах если не сломал, то испортил ему жизнь. Сначала на Леру насел, заставляя ее отречься от Родиона, его самого пытался за решетку отправить, даже киллеров нанимал. Лера с честью выдержала прямое давление, тогда Варшавин пошел в обход – взял в осаду Майю. Скорее всего, он на самом деле влюбился в Майю, просто не устоял перед Лерой, когда она сама сдалась ему на милость…

Но Варшавин сейчас где-то далеко, в Москве, два месяца, считай, прошло, а от него ни слуху ни духу. Зато Павлик готов к новому наезду на Игната Семеновича Гуляева. Возможно, наезд уже начался – по опробованной схеме. Опричники Павлика подставляют его сына, на Семена заводят уголовное дело, спасти положение может только срочная продажа земли. Если так, то Семен с Квасцовым не договорится. Компания «Быстрый Дон» пойдет на принцип, Семена привлекут к ответственности, а полковник Михалев раздует из мухи слона.

Но, как оказалось, Родион зря грешил на Павлика. Семен и доски отвез, и с Квасцовым договорился, полковник Михалев о краже даже не узнал. И уголовное дело не возбуждалось.

Больничный двор за окном, дальше – здание поликлиники. Утро уже, темнота отступила, фонари погасли. Но Лера смотрела в пустоту. Сидит за столом, подперев ладонью подбородок, смотрит в окно и думает о несбывшихся мечтах. Редкой красоты она женщина, невероятного обаяния, не зря Варшавин сходил по ней с ума. Она отказалась от принца ради Родиона, первое время об этом не жалела. На самом деле не жалела. А сейчас только вид делает, что ничего не потеряла, вернувшись к нему. Но сейчас у нее перед глазами яхта, необитаемый остров с пальмами, голубая лагуна, водопад. А может, она видит блеск Нью-Йорка, Парижа, Сингапура. Она могла сейчас путешествовать по миру, а сидит в холодном смотровом кабинете, на плечах пуховый платок, в ногах калорифер.

– Можно? – спросил Родион. Он поднес руку к открытой двери, но стучать не стал.

– Можно? – спускаясь с небес, спросила Лера и, опомнившись, растянула губы в улыбке: – Нужно!

Она поднялась, подошла к Родиону, подняла руки, чтобы обвить его шею, но платок соскользнул с плеч. Платок она поймала, но мужа обнимать не стала.

– Как там больной?

– Зашили, будет жить… А у тебя как? – спохватилась она.

Участковых к дежурству в следственно-оперативной группе привлекать не положено. Но это в теории, а на практике Родион от такого счастья никогда не отказывался. И счастье это не в кавычках, ему на самом деле нравились такие дежурства: хотя бы на некоторое время удавалось почувствовать себя оперуполномоченным. Правда, не везло пока на преступления, совершенные в условиях неочевидности. Сегодня покушение на убийство раскрыл, но это чистой воды бытовуха, друзья-соседи повздорили, один другого ткнул в живот отверткой. Потерпевшего еще не доставили в больницу, а имя подозреваемого уже было известно. За сантехником, правда, пришлось побегать, всю ночь за ним гонялись, к утру только управились.

Дежурство еще не закончилось, но Родион все равно заглянул в больницу к жене. Повод у него для этого имелся. И про потерпевшего спросить, и чайку попить.

– Поймали, будем шить. Дело, – улыбнулся он.

– Он, говорят, буйный.

– И здоровый. Ничего, скрутили.

Родион покрутил головой, разминая мышцы шеи. Здоровый лоб им попался, с трудом скрутили. В шейных позвонках что-то щелкнуло, когда руки за спину заламывал. Но это не смертельно.