Виктор Каев - Прости, дорогой! Детективные истории

– Да. Пожалуй, это к нам, – уверенно сказал Никита, и направился к входной двери.

Через минуту в вестибюле раздался неуверенный цокот женских каблучков, а затем послышался осторожный стук в дверь.

Никита потянул за ручку, открыл дверь и, внимательно посмотрев на гостью, спросил:

– Здравствуйте, что Вы хотите?

– Я звонила Вам недавно, – женщина выглядела очень встревоженной. Она нервно сжимала в руке влажный носовой платочек. Её огромные карие глаза заметно покраснели, видимо много плакала совсем недавно.

– Это Вы хотите заказать расследование о пропавшей дочери?

Её глаза снова наполнились слезами:

– Да. Я.

Никита отступил от проёма двери:

– Проходите. Знакомьтесь, это – Светлана. Она моя помощница. Присаживайтесь здесь.

Светлана легко вскочила со своего кресла и повернула стул у рабочего стола Никиты так, чтобы вошедшей женщине было удобно с ним общаться.

Женщина присела на край стула, ровно держа напряжённую спину. Она переводила свои глаза то на Никиту, то на Светлану, и, похоже, немного растерялась. Ей было лет тридцать пять. И она выглядела весьма интересной: густые тёмные волосы до плеч, миндалевидный разрез глаз, длинная шея.

Никита присел за свой стол, и произнёс сдержано:

– Вы не будете возражать, если мы запишем наш разговор на диктофон?

– Нет, – ответила она.

– Ну что ж, мы готовы Вас выслушать, – и Никита нажал кнопку «пуск» на диктофоне, а Светлана приготовилась набирать текст в ноутбуке.

Женщина тревожно вздохнула, и начала свой рассказ:

– Я Панова Нина Егоровна. Можно, просто Нина. Моя дочь Лиза Усова, вот уже третий день, как пропала. Если точнее, это была в пятницу. Я сразу заявила об этом в полицию. Они, вроде, начали её искать. У них есть такая сотрудница – лейтенант Рожкова. Она со мной поговорила, всё записала. Потом она опросила подружек Лизы. Они с ней вместе были в кино, а потом Лиза ушла домой одна. И пропала. Её фото напечатали в местной газете, расклеили по городу листовки. Но результатов пока нет.

Её голос задрожал. Он взглянул на Светлану, и та подала женщине стакан воды, а Никита спросил:

– Простите, а кто отец девочки? Как я понимаю, он с Вами не живёт?

– Мы уже восемь лет в разводе…

Она всхлипнула.

– Я живу с дочкой и мамой. Мама на пенсии.

Её голос прозвучал ровно, без особых эмоций.

Никита подумал: «Да. Восемь лет – это очень много».

И спросил:

– А сколько лет вашей дочери?

– Пятнадцать в январе исполнилось, перешла в десятый класс, – она продолжала волноваться так, что дрожали пальцы на её руках.

– Значит, когда Вы развелись с мужем, ей было шесть лет, – он сказал это и увидел, как она дважды судорожно кивнула.

– А Ваш бывший муж часто встречается с дочерью? Он платит Вам алименты? – Никита, прищурившись, внимательно смотрел на Нину Егоровну.

Она явно была когда-то сильно уязвлена разводом, но её ответ был очень сдержан:

– Алименты присылает. Каждый месяц. А встречается ли? Нет. Не встречается. У него уже давно другая семья. Мы ему не нужны.

– Вы говорите: «присылает», – Никита насторожился, – он что, живёт в другом городе?

– Знаете, я думаю, это никак с моим бывшим не связано.

Она схватила стакан дрогнувшей рукой, и отпила из него, едва не пролив воду на стол.

– Да! Он живёт в другом городе. За эти восемь лет он ни разу не позвонил, не написал дочери ни строчки. Даже в мессенджере. Лиза уже и не помнит, как он выглядит.

– Пожалуйста, не переживайте так, – Никита попытался снизить градус её волнения, – Просто мне для расследования необходимо знать как можно больше о Вас и Вашей семье. Это позволит мне сделать более правильные выводы. И всё-таки, где он живёт?

Она постаралась собраться с мыслями:

– Мы познакомились с ним в Архангельске. Я тогда приехала из Вельска, поступила в музыкальный колледж. И он однажды попал на концерт, где я солировала на фортепьяно. Он подошёл ко мне. Так мы познакомились. Он за мной красиво ухаживал, месяца через три мы поженились. Он работал в большой строительной кампании. Жили мы обеспеченно. Хорошая квартира на Троицком проспекте. Через год родилась Лиза. Но он много работал, дома почти не бывал. А, спустя шесть лет, просто выставил нас за дверь, обвинив меня в измене. И мы с Лизой вернулись к маме в Вельск. Развод мы оформили через суд. Но я оставила Лизе фамилию отца.

– А измена, она, простите, действительно была? – Никита постарался задать свой вопрос по возможности вежливо.