Елена Касаткина - Отродье. Следствие ведёт Рязанцева

– Что за потенциальный генерал? – Лена вопросительно посмотрела на стажера. – Что ты несешь?

– Ну как же. Все капитаны рано или поздно становятся генералами. И этот ваш Безродов точно станет.

– Почему это?

– Сразу видно, старается.

– Во-первых, не Безродов, а Бизров, во-вторых, перестань ревновать, мы расстались.

– Недолго ж длился ваш роман, – повеселел Сергеев. – А что так? Он же вроде вам нравился.

– Не твое дело, – Лена опустила подбородок в шифоновый шарфик, чтобы скрыть улыбку. – Мы разошлись на почве музыкальных предпочтений.

– Вам не нравились военные марши? «Прощание славянки» – очень даже вдохновляющее произведение.

– Чересчур, – вынырнула из шарфика и рассмеялась.

– Ну а тот, другой, что ж не пришел вас проводить?

Лена пожала плечами и отвернулась.

– Может он не знал, вы бы ему позвонили.

– Позвонила? – Лена печально усмехнулась. – У него нет телефона.

– Как это? Даже у моей 80-летней бабушки и то есть.

– У бабушки может и есть… А у него нет. Потому что это пес.

– Пес? – повеселел стажер.

– Да. Хаски. Он каждый день встречал меня у ворот, мы гуляли с ним по аллейке, потом он провожал меня до калитки. И так всю неделю. И вчера мы тоже гуляли. А сегодня… вот, как назло… куда-то пропал.

– Он что, дикий?

– Не знаю. Может быть. Я его звала Дарт. Он откликался.

– Так может хозяева его на цепь посадили, чтоб не убегал.

– Может.

– А почему Дартс?

– Не Дартс, а Дарт, сокращенно от Д'Артаньян.

– Понятно, – Сергеев включил зажигание. – А ехать-то куда, домой или сразу на работу?

– Давай на работу. Я на час совещание назначила, можем не успеть.

– Как скажите, Елена Аркадьевна.

Ехать в машине в промозглую погоду приятно, ненавязчиво пахнет терпким мужским парфюмом, журчит релаксирующая мелодия, тепло, уютно. Так бы ехать и ехать, но вот только пробка… Она стопорит движение, и ты невольно начинаешь раздражаться, потому что чувствуешь себя в западне. Впереди машины, справа, слева, сзади. В пустом желудке начинает урчать и от этого становится стыдно, как будто ты виновата, что телефонный звонок разбудил раньше, чем ты планировала встать. Что завтрак твой так и остался нетронутым, и в лучшем случае был съеден столовским прикормышем – кошкой Бусей, в худшем – отправился в помойное ведро.

– Жутко хочется кофе с пряниками, – вздохнула Лена, рассматривая сувенирную собачку на задней панели автомобиля, в который они уже десять минут упирались носом. От постоянных дерганий голова собаки начинала бестолково болтаться.

– У меня есть сливы, будете?

– Я буду все, что не предложишь. Сливы? Где ты их взял? – удивилась.

– В супермаркете, вчера. Они импортные, но вроде ничего.

– А, – Лена махнула рукой. – Давай, что есть.

Вадим потянулся к «бардачку», и рука случайно коснулась ее ноги. Она резко, слишком резко дернулась в сторону. Рывок получился нарочитым, как будто ей это было неприятно, брезгливо. Она не хотела, но это получилось само собой.

– Извините, – сконфузился стажер. – Я не хотел.

– Я тоже, – сказала и поняла, что фраза прозвучала двусмысленно и ужасно глупо, и это усугубило ситуацию.

– Я случайно.

– Я тоже.

Тут произошло странное. Не успела она опомниться, как мягкие губы стажера впились в ее губы, а руки его, теплые, чуть шершавые обхватили лицо. Он целовал нежно, чувственно, будто прорастая нервами, молекулами, каждой клеточкой, каждой волосинкой на коже, вбирая в себя ее запах и теплоту. Эти ощущения поглотили ее волю. В эту минуту оба словно прятались друг в друге, сливались, становясь одним целым, и не сразу услышали, что сзади надрывно сигналят.

Громогласный звук клаксона вернул в реальность. Путь впереди был расчищен, теперь пробку создавали они. Вадим вцепился руками в руль, нажал на газ и машина с диким ревом рванулась вперед, оставляя произошедшее в нереальном, в невозможном, в несбыточном.

До офиса ехали, не разговаривая, смущенно-виновато, оба боясь объяснений, пугаясь понимания чего-то, чему понимания ни у одного из них не было.

Когда подъехали к серому зданию Следственного комитета, Лена торопливо схватилась за ручку.

– Постойте, я вам открою.

– Я сама. И вообще… не надо…

– Что не надо?

– Ничего этого не надо… Я уже говорила… в прошлый раз…

– Почему?

– Потому. Потому что такое уже было. На одни и те же грабли наступать я не собираюсь, – и тут же перейдя на «вы», – для вас, как и для меня на первом месте должна быть работа. А все эти сопли и слюни ни к чему, они только мешают. Однажды я уже из-за этого работу бросала, больше не собираюсь.