Александр Лонс - Профсоюз киллеров. Премия им. Ф. М. Достоевского

Проходя мимо, я взглянул на окна квартиры Эли и увидел колыхание занавесок в одном из ее окон. Я был уверен, что она наблюдает за мной, но в окне не появилась и не попыталась вернуть, хотя магазин был совсем в другой стороне. А я направился в сторону станции метро и шел прогулочным шагом, думал обо всем, что случилось за последнее время. Вспоминал нашу первую встречу, вспоминая каждый поцелуй, который она подарила. Я перебирал все свои ощущения, и у меня из головы не выходило все то, что увидел и услышал за последние сутки.

Назад я уже не вернулся. Опять сбежал.

С тех пор прошло несколько лет.

За то время, что мы не виделись с Элей, квартира ее изменилась до неузнаваемости. Сейчас, как прихожая, так и сама гостиная, напоминали кадры из недавнего фильма про современную японскую жизнь. Вместо многочисленных тумбочек диванов и комодов, которые тут когда-то наблюдались, Эля использовала удобные встроенные шкафы, перламутровые сундуки с изысканными узорами, компактные ширмы и легкие раздвижные перегородки вместо дверей. Украшениями служили как сами эти предметы, так и портьеры, ширмы, подушки и покрывала, изготовленные из каких-то красочных шелковых тканей с цветочным орнаментом. На стене расположились традиционные японские гравюры, красивые напольные лампы напоминали каменные подсвечники, а изысканная люстра на потолке – абажур из рисовой бумаги. Гладкая поверхность, прямые углы и ровные линии низких столов и сидений смягчались мастерски исполненными иероглифами и изящными рисунками. Картину дополнял мягкий рассеянный свет, искусно выделяющий предметы декора и немногочисленную мебель, что придавало всему легкий оттенок уникальности и неповторимости. Здесь не было ни компьютера, ни рабочего стола – видимо, все это находилось в соседней комнате.

От нечего делать я взял с низкого столика какую-то глянцевую книгу. Это оказалась эффектное издание женских фотопортретов удивительно высокого качества исполнения. Оригинальный фотоальбом под названием «Pussy Portraits» некоей Frannie Adams. Под розовой обложкой, на каждом развороте – портрет красивой молодой девушки: слева – лицо самой девушки, а справа – фото интимной области той же модели. Фотографии завораживали и заставляли задумываться.

Кто знает, может быть очень скоро, возникнет новая социальная сеть, этакий аналог Фейсбука 5 5 Организация, запрещённая на территории России. , где аватарами будут не лица, а нечто типа вот такого? Может, тогда и в мире наступит, наконец, долгожданная гармония, основанная на форме-длине членов и конфигурации женской вагинальности? Я так засмотрелся, что не заметил, как подошла Эля. От неожиданности даже вздрогнул.

– Что, запал на картинки? – смеясь, спросила она, имея в виду то ли альбом, то ли дизайн интерьера, то ли свой новый образ. Смеялась она как-то по-особенному, без улыбки. Переодевшись в кимоно, Эля стала похожа на классическую японку с гравюры. Передо мной была уже гейша, а не воин-гэнин.

– Слушай, как здорово! Отличная же идея, – туманно пояснил я, захлопнув книжку. – Знаешь, что сейчас подумал?

– Ну?

– Для полноты впечатлений было бы желательно, чтобы эти фото дополнялись фотографиями девушек в целом. В полный рост.

– Не прокатит. Тогда это будет уже медицинское издание, а не художественное. Может, отлипнешь, наконец?

– Ага. Уже отлип.

– Ты есть хочешь? А то я перед тобой заправилась. Знал ведь, когда ко мне прийти – на русальную неделю.

– Ты это о чем? Недавно тоже плотно поел, но от легкого чая не отказался бы.

– А у меня только чай и есть. Вернее – разные чаи. Еду привезут часа через два.

– Что, и холодильник пуст?

– Почти, – кивнула она. – Там фигня разная.

– Хочешь устроить чайную церемонию? – неуклюже пошутил я, намекая на кимоно.

– Сейчас нет желания, – совершенно серьезно ответила Эля, – да и время неподходящее. Может, скажешь, наконец, чего пришел-то? Колись давай!

– Давно не виделся, вот и пришел. Подарок для тебя есть, вот смотри, – я вытащил из кармана маленькую коробочку, в которой на черной бархатной подушечке лежал неприглядный с виду камушек, а в нем торчал маленький ярко блестящий октаэдр – природный кристалл алмаза. – Ведь так и не поблагодарил тебя за свое спасение. Еще тогда, помнишь? А тебе эта штука пригодится, я знаю.

– Ух ты! Нуваще ! Какая прелесть! Это то, что я думаю? Он настоящий?

Сначала я хотел промолчать, но потом передумал.