Александр Лонс - Профсоюз киллеров. Премия им. Ф. М. Достоевского

Так вот, лет пять назад, в тот же год, что и эпизод с «Томминокерами» на Кадашевской набережной, был я в Санкт-Петербурге, и захотелось мне посидеть вечером на Морской набережной. Помню, как я тогда сидел на гранитных ступенях, смотрел на темнеющее небо, черную воду и сверкающие огни Кронштадта. У края воды небольшие грязные волны накатывались на берег, повсюду валялся прошлогодний камыш и битый кирпич. Сзади возвышалась гранитная стена набережной, талантливо расписанная неизвестными граффитистами. Постепенно наступила настоящая ночь. Ветер ненадолго стих, время таяло незаметно, и пока я решал – уходить или посидеть еще, как откуда-то из темноты появилось несколько странных личностей. Небольшая толпа созданий, по внешнему обличью напоминавших инфернальных тварей голливудских ужастиков. Компания смахивала на персонажей фильма о восставших из Ада. Семь фигур. Два тощих и длинных типа: один – с частично железной мордой, а другой – с разрезанным от уха и до уха ртом и глазами дохлой рыбы. Голубоватая, обнаженная ниже пояса девушка с черными зубами наружу и дыркой в гортани, еще какой-то субъект с оскалом черепа, а его голая лысая подруга красовалась фигурой модели и непроницаемыми стеклами вместо глаз. Еще там же топтался некий персонаж похожий на плохо сделанный гибрид человека и кошки, а рядом с ним некто, напоминающий монстра из космоса, каким его изобразили бы в фантастическом кино про Вавилон-5. Все эти существа, скорее всего, чего-то ожидали. Они тихо окружили меня и молча разглядывали. Деваться мне было уже некуда, и тут-то вдруг вспомнилась формула вызова хранителя места, переданная мне в качестве платы за Стивена Кинга. Срывающимся от ужаса голосом я произнес нужные слова, и почти сразу позади этой пестрой компании появилась Эля.

– А ну – пошли вон отсюда! Быстро! – послышался знакомый звонкий голос из-за спин окруживших меня монстров. – Сгиньте все, это мой друг!

Вся компания как-то засуетилась, рассредоточилась и исчезла в ночи.

– Чего сидишь? Они скоро вернутся, у нас всего пять минут. Пошли ко мне?

Это была одна из моих прежних Питерских подружек, с которой я очень глупо расстался в прошлый свой приезд. У нее было много ников и имен. Эля, Elvira, Элеонора, Вира, Vita… По всем законам жанра, она должна была выкинуть меня из своей памяти и забыть еще полгода назад. Тогда девушка смотрелась лет на двадцать и выглядела точь-в-точь, как персонаж японского фэнтэзийного мультика или компьютерной игры. Одета в темный топик, черный длинный свободный пиджак с короткими рукавами, и джинсы, заправленные в кожаные сапоги какого-то темного цвета, которые заканчивались чуть ниже колен. Из каждого сапога торчала ручка кинжала. Запястья были обвязаны черными лентами, а поверх руки девушки до локтей обвивались браслетами белого металла в виде змей. Короткие белые волосы и крепкая маленькая фигурка. На шее висел темный кулон, в котором сверкал красный огонек.

– Пошли ко мне? – повторила она. – Сейчас у меня собирается очередная туса, заодно и на моих друзей посмотришь. Там прикольные кадры. Пошли! С Ретоном я договорюсь, он парень тихий и не будет нам мешать, в случае чего уйдет к своим родителям.

– Ретон, это у нас кто? – обалдело спросил я. Я никак не мог прийти в себя от всего увиденного, причем о странных созданиях, разогнанных Элей, старался даже не думать.

– Это Макс, Return, мой теперешний лавер. Он художник. Да не парься ты! Все будет о’кей!

До самого дома мы больше не разговаривали: молча поднялись по каменным ступеням, прошли до ближайшего дома и вошли в какую-то дверь…

В небольшой квартирке Эли было до невозможности душно, дымно и жарко. Пахло разнообразным парфюмом, травкой, дезодорантами и каким-то дешевым фастфудом. Время, кажется, совсем забыло, что должно сидеть в часах и вылезать оттуда в самый неподходящий момент, как ему и полагается. Оно ленилось и стало совсем мягким – как пластилин. Все давно уже разбились на парочки, но дальше простых обжиманий и петтинга дело не заходило. Я сначала вообще не понял, чей это был праздник или что, собственно, тут отмечали. Компанию знал плохо, а многие присутствующие были абсолютно незнакомы. Все молодые, от семнадцати до двадцати с чем-то, но не старше двадцати пяти. Я среди них сам себе казался глубоким старцем.

Разговоры велись самые различные:

– …готова. Особенно перед одним человечком. Однако, в последний раз, когда я предприняла такую попытку, мне прекрасно дали понять, что никто кроме меня в этом не нуждается. А еще хочу секса! Мужика, чтоб такого, знающего, с большими сильными руками, с телом, чтоб хотелось, и с рожицей симпатичной…