Наталья Александрова - Загадка небесного камня

Он совершал большие походы по окрестностям поселка, изучал сопки и скалы, собирал образцы сибирских минералов и почв, наблюдал за сибирской фауной. Местный становой пристав Акинфеев, которому по долгу службы полагалось присматривать за ссыльными, интересоваться, чем они живут, смотрел на эти занятия сквозь пальцы: будучи от природы человеком незлым и рассудительным, он считал, что никакого вреда от таких изысканий не будет, и даже хорошо, что голова ссыльного занята какой-то полезной работой. Кроме того, у пристава мало было свободного времени – почти все время он выпивал в компании дьячка местной церкви.

Однако вскоре наступила зима, первая его зима в Сибири, и бывший питерский студент понял, почему с таким страхом все говорят об этих местах.

Морозы стояли ужасные, такие, что птицы валились с неба замертво и слюна замерзала на лету, ледышкой падая на землю. Жители Александровского острога попрятались по домам, только по необходимости изредка оставляя свои теплые избы.

От холода и скуки многие из ссыльных запили, многие перессорились, доходило дело до мордобоя и даже до поножовщины, а Иван Коробицын, бывший семинарист из Торжка, наложил на себя руки. Только коренные местные жители, тунгусы, или эвенки, как они сами себя называли, бодро бегали на морозе в своих меховых, расшитых бисером кухлянках. Хорошо, что Крестовскому удалось купить у своего квартирного хозяина теплый нагольный тулуп, меховую шапку и валенки, иначе он не дотянул бы до весны.

Но наконец эта весна наступила – куда позже, чем в Петербурге, но все же наступила.

Вскрылись ручьи и реки, ожила тайга, покрылась яркими незнакомыми цветами. Ожили люди, словно проснувшиеся после зимней спячки медведи. Снова появился у жизни смысл.

И тут, в самом конце июня, случилось необыкновенное, небывалое происшествие.

Сперва, за три дня до главного события, небо по ночам стало непривычно светлым. Плавали в нем небывалые серебристые облака, и сумерки были необыкновенно яркими, и вокруг солнца появился странный светящийся круг.

А потом, утром тридцатого июня, по небу с юга на север пролетело странное светящееся тело. Полет этого тела сопровождался настоящим громом.

Крестьяне-поселенцы и бывалые сибирские охотники-челдоны провожали летящее тело перепуганными взглядами, крестились и вполголоса говорили, что это сам Илья-пророк летит по небу на своей железной колеснице, что наступают последние дни и скоро нужно ждать конца света.

Особенно взволновались сектанты-преисподники, лет тридцать назад сосланные за свою веру в скорое наступление конца света. Их предводитель, отец Ириней, объявил, что конец света наступит в ближайшие дни и к нему нужно готовиться. Сектанты вырыли себе неглубокую пещеру неподалеку от поселка, взяли еды на несколько дней и ушли под землю ждать осуществления пророчества своего вождя. Эту пещеру сектанты называли преисподней, а по их вере только в преисподней и можно спастись в дни Страшного суда.

Тунгусы же, коренные местные жители, говорили про страшного бога Агды. Впрочем, и они считали, что конец света не за горами, но относились к этому с восточной невозмутимостью.

Светящееся тело скрылось за горизонтом, и вскоре после этого на севере раздался грохот, от которого во многих домах поселка вылетели стекла.

Весь поселок бурно обсуждал происшествие. Высказывались самые противоречивые и самые невероятные гипотезы – от того же близкого конца света до не менее фантастического предположения, что снова началась война с Японией и коварные японцы выпустили снаряд из какой-то немыслимой гигантской пушки.

Последнюю гипотезу, впрочем, отверг становой пристав: он заявил, что ежели бы и впрямь началась война, его бы об этом непременно уведомило губернское начальство и непременно вышел бы указ о новых строгостях военного времени.

И только Крестовскому было ясно, что произошло.

Как человек с естественно-научным образованием, хотя и незаконченным, он не сомневался, что над Александровским острогом пролетел небесный болид, иначе говоря – метеорит, небесное тело, вторгшееся в пределы земной атмосферы. Судя по яркому сиянию, громкому звуку, сопровождавшему полет болида, и особенно по силе последовавшего за этим полетом взрыва, метеорит был на редкость крупный, пожалуй, самый крупный из всех, которые когда-либо приходилось наблюдать астрономам.

Крестовский не без основания решил, что ближе его к эпицентру редкого события нет никого из ученых астрономов или географов и что ему выпал редкий случай внести свою посильную лепту в отечественную науку и тем самым, возможно, прославиться, первым обследовав уникальный метеорит.