Вирджиния Фейто - Миссис Марч

Миссис Марч пересекла холл, уже, как обычно, украшенный к праздникам. Рождественская елка стояла в ближайшем к входной двери углу, украшенная звездами и леденцами в форме посоха (никакого хора ангелов или рождественских деревенских сцен), над зеркалом в холле висели венки из искусственной елки. Проходя мимо, она, как обычно, взглянула на свое отражение, нашла его не соответствующим стандартам и попыталась немного взбить волосы.

Она проявляла осторожность, заходя в лифт – великолепно оформленную кабину, – проверяла, не собирается ли кто-то зайти вслед за ней. Иногда ее сильно напрягали и утомляли разговоры с соседями. От нее ожидали комментариев по поводу положения дел в стране, или дел в их здании, или – самый большой ужас из всех возможных – о погоде . Просто сегодня она совсем не была к этому готова, даже больше, чем в другие дни.

В зеркальных панелях в лифте отразилось несколько миссис Марч, и все с беспокойством смотрели на нее. Она отвернулась от них и сосредоточила внимание на пронумерованных кнопках, каждая из которых загоралась по очереди, пока лифт шел на шестой этаж. Она закрыла глаза и вздохнула, прилагая усилия, чтобы взять себя в руки.

Миссис Марч немного расслабилась, дойдя до двери, на которой стояли цифры «606». Она всегда думала, что это очень красивое число, начинается и заканчивается одной и той же цифрой. После такого трудного дня она чувствовала бы себя гораздо хуже, если бы вернулась домой в квартиру «123» или под каким-то другим номером, вызывающим дискомфорт.

Она открыла дверь, и на нее хлынул поток свежего воздуха. Вероятно, Марта проветривала гостиную. Миссис Марч быстро пошла по коридору, желая любой ценой избежать встречи со своей домработницей. Она нырнула в свою спальню, где сквозь стену услышала, как у соседей в быстром ритме играет джаз. Для такой роскошной квартиры стены были позорно тонкими, и миссис Марч не в первый раз задумалась, почему они не решили этот вопрос, когда делали ремонт. Но тогда она могла еще этого не заметить.

Она сбросила шубу и перчатки так, словно снимала доспехи, потом сняла лоферы и вышла в коридор, осторожно ступая по скрипящему деревянному полу, который так любил выдавать ее присутствие. Несколько секунд она стояла неподвижно, освещаемая солнечным светом, который лениво струился в коридор из открытой двери в ее спальню. Другие двери в коридоре были закрыты, включая дверь в кабинет Джорджа. Миссис Марч пошла к нему на цыпочках. Из гостиной послышался голос, вероятно Марты, когда миссис Марч проскользнула в кабинет и тихо прикрыла дверь за собой.

Частично ожидая приветствия и аплодисментов от публики за свою достойную жалости глупость, она вместо этого увидела темно-красные тканевые обои с изображением сцен из китайской жизни, ломящиеся от книг книжные шкафы и модные абстрактные картины. Миссис Марч в глубине души считала, что современное искусство ставит Джорджа в тупик так же, как и ее саму, хотя они оба представлялись его поклонниками. У одной стены стоял огромный диван «честерфилд» [4] Считается, что диван такой формы с ромбовидной стежкой первым заказал себе Филип Стэнхоуп, 4-й граф Честерфилд, после чего они быстро вошли в моду и стали невероятно популярны. , обтянутый кожей, на нем – пестрое покрывало, похожее на кашемировое, усыпанное крошками и в некоторых местах прожженное сигарами. Джордж иногда оставался здесь в периоды творческого подъема, когда писал и не мог остановиться, засыпая в кабинете.

Окна выходили на ничем не примечательную кирпичную стену. Джордж не хотел, чтобы его что-то отвлекало, когда он пишет. Вероятно, он считал, что даже этот совсем не вдохновляющий вид ему мешает, потому что развернул свой письменный стол так, чтобы сидеть лицом к двери.

Миссис Марч приблизилась к столу почти виновато. У нее раньше никогда не хватало смелости, чтобы одной войти в эту комнату, войти, когда там нет Джорджа, а уж тем более сделать то, что она собиралась сделать сейчас. Если вспомнить словарный запас ее матери, то наиболее подходящим выражением было бы «совать нос в чужие дела», хотя подошло бы и «шпионить».

Она провела рукой по письменному столу, как мог бы сделать слепой, пошевелила ручки с монограммами, сняла крышку с фарфоровой вазочки и перебрала пальцами содержимое (сигары и коробки спичек). Ее взгляд упал на уголок газетной вырезки, торчавшей из блокнота. Она взялась за этот уголок и легко потянула. С черно-белой фотографии, какие обычно делают для ежегодных школьных альбомов или альбомов в колледже, миссис Марч улыбалась красивая молодая женщина. У нее были длинные темные волосы и щечки с ямочками. Улыбалась она добродушно, словно и не позировала специально. «Сильвия Гибблер до сих пор не найдена, предположительно мертва», – гласил заголовок. «Странно, что Джордж сохранил статью о таком мрачном происшествии», – подумала миссис Марч. Внутри у нее все скрутило. Она вспомнила, хотя и не очень четко, что в программах новостей много говорили об исчезновении Сильвии Гибблер из ее родного города в штате Мэн. Она исчезла уже несколько недель назад. Миссис Марч сказала себе, что Джордж собирает материал для книги, и засунула статью назад в блокнот.