Наталья Солнцева - Черный байкер

Теперь убийца Игоря взялся за нее? Для начала решил припугнуть, а дальше… Что будет дальше?

Мими выплакалась и начала колотить в дверь ванной, пока не сбила руки в кровь. Она не ощущала боли, но когда увидела, что на двери остаются красные пятна, спохватилась. Поломав голову, она не придумала ничего лучшего, как пустить воду из крана на пол…

Психолог Черкасов принимал клиентов в кабинете на первом этаже жилого дома. Тут все располагало к спокойствию и умиротворению. Фикусы в горшках, теплые тона стен, мягкая мебель. Над столом психолога, словно иконостас, теснились дипломы и сертификаты. Впрочем, икон здесь тоже хватало.

Лариса сидела в кресле и рассматривала Черкасова. На вид ему около сорока, худощавый, среднего роста, высокий лоб с залысинами, нос крючком и тонкие губы. Лицо бледное, с желтизной вокруг глаз.

В кабинете было тепло, но психолог одет в вязаную кофту поверх рубашки. Болен, что ли?

– На что жалуетесь? – устало спросил он. – Депрессия? Комплексы? Проблемы в личной жизни?

Телепатическое подключение к нему прошло без сучка без задоринки. Мысли Черкасова были заняты какими-то анализами, консультацией у профессора и прочей медицинской чепухой. «Точно, болен, – утвердилась в своем мнении Лариса. – Причем серьезно. Неизлечимо».

– Мне порекомендовала вас Ирина Нартова. У нее недавно муж погиб. Упал с лошади.

Психолог и бровью не повел. Он был сосредоточен на своих проблемах и не собирался вникать в проблемы клиентки. Просто зарабатывал деньги на лечение. Сеансы у него стоили дорого, и он хотел бы еще поднять цену.

– Вас это огорчает?

– Смерть Игоря? – изобразила смущение Лариса. – Что значит «огорчает»? У меня горе! Я не могу справиться с этим.

Черкасов удивился. Горе из-за смерти чужого человека? Не типично. Разве что…

– Вы были дружны с покойным?

– Более чем! Игорь для меня не просто знакомый… В общем, я была влюблена в него… тайно.

Лариса солгала, чтобы расшевелить психолога и заставить его переключиться с собственного состояния на то, что ее интересует. Если бы Черкасов не был тяжело болен и обеспокоен этим, он бы живее реагировал на жалобы клиентки.

– Вот как? – с опозданием выдал тот.

– Что с вами? Вы неважно выглядите…

– Не обращайте внимания, – нахмурился Черкасов. – Я немного устал. Вернемся к вашему горю.

– Вы знали Игоря, – заявила Лариса. – Очень близко знали. Вы… изучали его личность? Ирина мне говорила, что…

– Это относится к вашему горю? – перебил он. – Каким образом?

– Я потеряла любимого человека. И хочу найти утешение.

– Ирина знает, что вы… имели виды на ее мужа?

– Что вы?! Нет, конечно!.. Мы же подруги! А Игорь… он говорил вам обо мне?

Лицо психолога приобрело озадаченное выражение.

– Признаться, нет, госпожа… э-э…

– Меня зовут Лариса. Я… впрочем, неважно…

– Хорошо, Лариса, – кивнул Черкасов. – Видимо, покойный не подозревал о ваших чувствах к нему.

– Игорь догадывался о том, что я… Он деликатный человек и заботился о моей репутации, поэтому молчал. Но вам он должен был рассказать все.

– М-да, странно. Он нарушил свое обязательство…

– Обязательство? – эхом повторила Лариса, пробираясь сквозь мысленные дебри психолога. – Игорь делился со мной самым сокровенным. Но с вами у него был особый контракт. Верно?

Черкасов побледнел еще больше, и нездоровая желтизна на его лице проступила ярче.

– Вы правы. Господин Нартов заключил со мной соглашение особого рода. Мне это польстило, и я выкладывался полностью. Он был увлекающейся натурой и сумел увлечь меня. Он потребовал строгой конфиденциальности, я дал ему обещание.

– Теперь ваши взаимные обязательства утратили актуальность.

– Это не значит, что я могу нарушить профессиональную этику. Нартов потому и обратился ко мне. Я гарантирую своим клиентам неприкосновенность… не физическую, как вы понимаете, а психическую. Психика человека – тонкая вещь. Настолько тонкая, что порой невозможно ее нащупать. Существует некий неуловимый компонент… – Черкасов умолк, словно наткнулся на незримую преграду, и недовольно уставился на Ларису. – Надеюсь, я не разочаровал господина Нартова. Его смерть прервала наш эксперимент. Хотя…

– Что? Что вы имеете в виду?

– Я не знаю, – смешался психолог. – В ходе эксперимента мне показалось…

Он опять замолчал и крепко сжал губы, чтобы не проболтаться. Эта женщина так странно на него смотрит, что у него развязывается язык и он говорит против своей воли. Она обладает способностями суггестора [2]?