Леди Ксандри - Осколки

– Ты любовь?

– Любовь… – прошелестела она, касаясь меня образами. Тепло, уютно. Я вспомнила рыжеволосую стройную женщину – маму. Отца, высокого и недостижимого. Мы нечасто виделись, но я всё равно его любила.

– Дружба – это тоже любовь, – подсказал мне голос.

– Виктор… – я начинаю привыкать к этому имени, к образу. – Мы вместе работали… – осторожно начала я. – Расследовали феномены, неподвластные объяснению науки. Нас отправили в квартиру 146, девушка несколько месяцев не выходит из летаргии.

– Дальше? – болтун решил проявить участие в диалоге, пока все остальные голоса продолжали бушевать.

– Мы не нашли ничего, что могло способствовать болезни, и я решилась на эксперимент. Виктор был против.

– ВИКТОР СБЕЖАЛ! – прогремел первый голос, заглушая все прочие голоса.

– Там было страшно, – едва прошептал страх.

– Но интере-е-есно, – промурлыкал болтун еле слышно, чтобы не услышали остальные.

Образы из памяти толкались и мешали друг другу, не давая сосредоточиться.

– Мне нужно вернуться, – прервала я голоса собственных чувств и рывком вернулась в сознание.

Солнце уже клонилось к закату, лучи высвечивали библиотечную пыль, делая её схожей с пыльцой фей. Я медленно поднялась, разминая затёкшие мышцы. Книжка с громким стуком упала с колен, раскрываясь на странице с иллюстрацией стража и жреца. Наклонившись, я подняла книгу, ещё раз удивляясь занятному феномену. Виктор был словно собран из двух образов: тьмы и света. Когда я поставила книгу на место, мне пришла ещё одна мысль: а что, если он вобрал в себя не только внешность вымышленных персонажей, но и всё остальное. Страж бесконечно предан своему народу, но струсил перед чувством и убил свою любовь. Жрец был трусом, но ради любимой преодолел себя, чтобы спасти её… Но опоздал.

В раздумьях я не заметила, как добралась до квартиры 146. Дверь, как и прежде, была распахнута, но никто не торопился воспользоваться случаем. В квартире было сыро и душно. С некоторым страхом вошла внутрь и быстрым шагом направилась в ванную – ноги были грязные, да и сколько я спала в этой духоте? После прохладного душа стало легче, хотя память упорно скользила по извилинам мозга, особо не задерживаясь, чтобы поразить меня новыми образами.

Закутавшись в полотенце, я осторожно прошла в комнату. Теперь я была начеку и на всякий случай замотала лицо краем влажного полотенца. За растениями явно ухаживали: зелёные, цветущие без единого сухого листа. А вот пыль не особо убирали. Я осторожно исследовала комнату в поисках подсказок. Где-то тут должны быть мои документы. Документы – паспорт и водительское удостоверение – нашлись в коридоре, там где раньше лежало платье. Я положила руку на паспорт, не решаясь его взять; всё моё нутро содрогнулось в страхе. Сама не знаю, чего испугалась. Глубоко вздыхаю и всё-таки открываю первую страницу: Маргарита Вольницова. На фото на меня смотрела девушка лет двадцати, задорная, пушистая, как одуванчик. Сейчас я не такая – в этом я уверена, хотя и не смотрела в зеркало. Не выпуская из рук документы, прошла в ванную, где заметила раньше зеркало. В отражении на меня смотрела женщина тридцати лет. Длинные медно-рыжие волосы, узкое лицо, карие глаза… Господи, как много морщинок: у рта, возле глаз, между бровями на лбу. Я часто хмурюсь и грущу. Я провела рукой по зеркалу, словно стараясь стереть себя нынешнюю и вернуть то яркое солнышко. Нет, так это не работает. Глубоко вздохнула. Ещё раз. И ещё. Голова немного закружилась, я прикрыла глаза, а когда открыла, оказалось, что я уже не одна. Ночь и день. Страж и жрец. Даже не была поражена, увидев ожившую иллюстрацию, – в конечном счёте, сама виновата со своей дыхательной гимнастикой. Нельзя, нельзя было дышать этим воздухом!

– Возможно, ты права, – прошептала тёмная тень, становясь у меня за правым плечом.

– А возможно и нет. – свет пристроился за левым.

Я пожала плечами и вернулась в комнату. Я уже сошла с ума, так что попутчики только добавляли разнообразия.

– Правда наверху, – пропел жрец.

– Правда в деревьях, – не согласился страж, с интересом разглядывая заросли.

С этим я была согласна. Цветы, цветы… Меня давно уже тошнило от зелени, но я всё ходила вокруг растений, пытаясь найти зацепку. Вьюны, кусты, одиночные стебли… Мне они были незнакомы.

– Сила во многих, один слаб, – это мнение было обеих теней.

– Чтобы найти «многих», мне нужно их вспомнить, – проворчала я, стаскивая простыни с кровати вместе с плюшевым медведем. Чисто! Я с сомнением огляделась на игрушку, жалко мишку портить, но его тоже необходимо проверить. Может быть, разгадка в игрушке, а не в несчастных растениях.