Сергей Макаров - Корни тайны

Судя по всему, к моменту входа Станислава в переговорную мать и сын поругались из-за чего-то: подходя к двери и открывая ее, он слышал резкие фразы сына, а когда вошёл, то они оба сосредоточенно молчали, с видом явного недовольства друг другом.

– Здравствуйте, Юлия Валерьевна, – поприветствовал ее Станислав.

Затем он обошел стол и, подходя к Роману и протягивая ему руку, уважительно обратился к нему:

– Здравствуйте, Роман Геннадьевич.

Парню пришлось привстать и тоже протянуть руку адвокату; при этом он что-то буркнул; по-видимому – что-то приветственное.

Когда они расположились за столом, Станислав начал говорить, подчёркнуто обращаясь к обоим своим собеседникам:

– Итак, изложу вам положение по делу, как оно есть сейчас, и поставлю вопрос о наших дальнейших действиях. Значит, нужно добиться защиты Ваших, Роман Геннадьевич, прав на наследство отца, и защиты Ваших, Юлия Валерьевна, прав на супружескую половину – долю в совместно нажитом с Геннадием Максимовичем имуществе. Я должен спросить, между собой у вас спора нет? Роман Геннадьевич, Вы не будете возражать, чтобы Ваша мама оформила права на половину совместно нажитого имущества? Это уменьшит Ваше наследство.

– Нет споров! – решительно ответила Комина, но на ее лице читалось огромное удивление тем, что адвокат, к которому именно она обратилась для защиты интересов сына, мнение самого сына спрашивает наравне с нею.

Сразу было видно, что Юлия Валерьевна – строгая мама, но – явно любящая своего сына: она делала ему замечания, в голосе ее чувствовалась жесткость, но вместе с тем – какая-то подспудная, прятаемая ею, видимо, даже от себя самой искренняя заботливость о сыне, причем – не показная заботливость (как и строгость – непоказная), а – истинная, происходящая от глубочайшей материнской любви. Голос ее, когда она обращалась к сыну, был таков, что чувствовалось, что она говорит сыну и назидательное внушение, и правильное поучение.

Заодно четко ощущалось, что этот сын – ее единственный ребенок.

– Нет спора. Не возражаю, – суперкратко и сухо ответил Роман, не отрывая взгляда от стола – в который смотрел, чтобы не встретиться со взглядом матери, которая, как он мог предполагать, буравит его своим взглядом

А вот сын выглядел ершистым, колючим неприветливым, явно с самомнением – однако, хотя ему уже давно исполнилось восемнадцать лет, не было ощущения, что он уже совершеннолетний – несмотря на довольно высокий рост и рослое телосложение. По интеллекту он тоже явно соответствовал своему возрасту – но при взгляде на него чувствовалось, что эмоционально он застрял в семнадцати-с-половиной-летии, то есть оставался чуть-чуть недосовершеннолетним.

И при этом он ещё всем своим видом стремился создать впечатление, что он уже взрослый, и что важные решения он уже способен принимать сам. То есть он не то что всем своим видом показывал, что не будет следовать советам матери – он четко давал понять – маме в первую очередь, ну и всем окружающим заодно – что не стоит даже говорить ему эти советы. Становилось понятно, что он на корню отвергнет все, что ему решатся присоветовать.

– Значит, – обозначил Станислав предстоящее поле судебной войны, рисуя перед собеседниками записи по ходу своего повествования, – изначально мы добьемся принятия нотариусом заявления о принятии Вами, Роман Геннадьевич, наследства Вашего отца – Вы наследник по закону, и что бы там ни было, Ваше заявление должно быть принято. Если проблем с нотариальным оформлением наследства не будет – то нужно будет провести один судебный процесс – по Вашему, Юлия Валерьевна, иску к Роману Геннадьевичу – да, к Роману Геннадьевичу – и к иным наследникам, если они есть, о выделении супружеской доли. Если в нотариальной конторе будут сложности, то нам нужно будет провести два судебных процесса: первый по Вашему, Роман Геннадьевич, иску о признании Ваших прав, и второй по Вашему, Юлия Валерьевна, иску о выделении супружеской доли. Со вторым процессом, по моему мнению, сложности есть, но вполне преодолимые – хотя опыт показывает, что неожиданности могут возникнуть в любой момент на любой стадии. А вот с первым делом все сложнее – сейчас у нас слишком мало информации.

И добавил:

– И еще третий иск – нужно разобраться, что там с претензиями корпорации.

– Я от борьбы не отступлюсь, – решительно проговорила Комина. – Ладно моя супружеская доля. Главное – наследство Ромы.

Упомянутый Рома даже не показал вида, что слышал слова матери.