Сергей Макаров - Корни тайны

Белогоров выложил перед нотариальной дамой текст заявления, ещё вчера оформленного Петром Игоревичем и подписанного им.

– Поскольку вчера Вашим сотрудникам не удалось принять это заявление (тут Станислав сделал паузу – показывая, что знает о нарушении, допущенном накануне сотрудниками нотариальной конторы), мы подадим его сегодня.

Он поставил на заявлении еще и свою подпись и сегодняшнюю дату, после чего продолжил, говоря многозначительно:

– Уверен, что сегодня это заявление будет принято. Все нужные документы приложены к нему со вчерашнего дня. И здесь второй экземпляр нашего заявления – для отметки о принятии.

С этими словами Станислав передвинул весь пакет документов по столу в сторону нотариуса и посмотрел на нее.

Будь другая ситуация, нотариус Мутнова порвала бы эти бумажки, швырнула бы из в лицо посетителю, наорала бы на него и выгнала. Да будь другая ситуация, эти посетители даже не зашли бы в ее кабинет! Но сейчас она вынуждена считаться с тем, что один из посетителей – адвокат Белогоров, и потому – тщательно сдерживать себя.

Помедлив, нотариальная грандама нажала кнопку селектора и сказала:

– Таня, зайди ко мне. Возьми наследственное дело Комина и штамп с входящим номером.

Тридцать секунд длилось молчание, после чего в кабинет вошла помощник нотариуса, неся все, что та сказала принести.

Нотариус, вновь помедлив, сама поставила штамп на экземпляре, остающемся у адвокатов, и передвинула этот экземпляр им; Петр Игоревич взял его и аккуратно вложил в папку. Нотариус сказала своей помощнице, протягивая ей пакет документов:

– Зарегистрируй во входящих.

– Спасибо, – с вежливой улыбкой сказал Станислав. – И поскольку наследственное дело сейчас как раз здесь, мы как представители единственного наследника по закону хотели бы посмотреть завещание, о котором Вы и Ваши сотрудники сообщили вчера Петру Игоревичу.

– Я не могу показать вам завещание – оно охраняется тайной завещания.

Белогоров понимал, что нотариус не сдастся до последнего – но он приготовился к такому развитию ситуации:

– Тамара Андреевна, мы с Вами знаем, что тайна завещания Геннадия Максимовича Комина прекратилась в момент его смерти. Если завещание есть, оно ограничивает права нашего доверителя как наследника по закону – значит, мы должны знать, что это за завещание и в чью пользу оно составлено.

Наступило молчание. Где-то в папке наследственного дела завещание напряженно ждало определения судьбы его показа – или непоказа – этим настойчивым посетителям.

Нотариус не выдержала; было очевидно, что так как она уже сделала несколько уступок этим адвокатам, ей не хотелось больше уступать, поэтому она одновременно решительно, но не очень уверенно произнесла:

– У меня нет обязанности знакомить вас с завещанием!

Станислав парировал:

– Тамара Андреевна, но мы как представители наследника по закону имеем право ознакомиться с завещанием, ограничивающим его наследственные права. И мы все равно узнаем содержание завещания, даже если для этого придется обратиться в суд. Но если мы вынуждены будем обратиться в суд фактически только ради того, чтобы узнать содержание завещания, нам придется обратиться с жалобами на Вас в городскую нотариальную палату, в Управление юстиции, и на всякий случай – для привлечения дополнительного внимания к Вашей деятельности – в Федеральную нотариальную палату и Министерство юстиции России. Вам лишнее внимание к Вашей деятельности – ну точно не нужно. Пожалуйста, дайте нам возможность ознакомиться с этим завещанием.

Вернулось молчание, а напряжение в кабинете нотариуса вообще достигло апогея.

В углу комнаты помощник нотариуса с огромными глазами наблюдала за спором адвоката и нотариуса – для нее это являлось битвой титанов.

Нотариус сдалась: лишнее внимание к работе ее конторы ей действительно было ни к чему – а она понимала, что адвокат Белогоров слов впустую не говорит, и благодаря своей известности он действительно сможет обратиться и в Федеральную нотариальную палату, и в Министерство юстиции. Она открыла папку наследственного дела, перебрала там листы, достала завещание и передвинула его в сторону адвокатов. Петр Игоревич как будто ждал этого момента: он тут же достал телефон и всфотографировал завещание. Нотариус было запротестовала, но смолчала – все равно все позиции были ею уступлены, и теперь протестовать против фотографирования было бы уже смешно.