Мария Мусина - Во что бы то ни стало

– Лена, Виктор очень симпатичный. Ты несправедлива к нему!

– Ты так считаешь?

– Однозначно! Посмотри, какой он трогательный, как он переживает все, что между вами происходит! Видно, что он человек абсолютно порядочный, содержательный. У него взгляд глубоко страдающего человека!

– Ты так считаешь?..

– Лена, не спеши! Может быть, ты еще передумаешь?! Такие мужики на дороге не валяются!

– Юля, Юля, ты просто очень добрая. И ты не сталкивалась с этим явлением – с маменькиным сынком! Так вот, – увлеченно продолжила Лена повествование о бывшем муже, крайне довольная своим умением подвигать его на кардинальные решения, – «Виктор, район тебе нравится?» – говорю. «Ничего».– «Так идти мне смотреть Юлину квартиру или нет?» – «Иди». Представляешь, Юль, вот такой он. Мне кажется, ему вообще ничего не надо. Психотерапевт! Он и на мне пытался свои эксперименты ставить. Но я не поддавалась. Он злился от этого: у тебя такая защита мощная, такая защита. Ты, говорил, слишком трезво на жизнь смотришь, тебе в жизни сказки не хватает. Я ему: мол, очнись, оглянись вокруг – тут сплошная сказка страшная, в темном волчьем лесу. Я нормально смотрю на жизнь. Я просто не витаю в облаках, а анализирую жизнь. В общем, вот так. А переводы – так это Виктор хорошо английский знает и переводит прилично, вот ему заказы и поступают. Он этим зарабатывает, – энергично развивала тему Лена, – Виктор когда-то вел группы. Такие группы психологической коррекции… Так вот, сейчас с ними – проблема. Никто не хочет в группы. Все индивидуалистами страшными заделались. А индивидуальная психотерапия себя не окупает.

– Знаешь, он мне показался очень грустным. По всему видно, что переживает.

– Ничего, пусть. Не все же ему из меня кровушку пить.

– Можно ли быть настолько непримиримой!?

– Вот когда тебя несколько лет подряд в дерьмо мордой потычат – ты тоже будешь непримиримая. Давай на «ты»? Так легче. Когда-то мы с Виктором встретились – как два одиночества. То есть как два невроза… Ты вообще в курсе, что психотерапевты считают любовь – неврозом? Острым невротическим состоянием?

– Не может быть! А как же…

– Вот именно! – торжествующе произнесла Лена. – А ты еще мне что-то говоришь про налаживание отношений! Да, психотерапевты так и говорят: любовь – это острая фаза невроза, и когда мы с тобой говорим о ком-то: эти двое любят друг друга, – психотерапевты тут же проанализируют эти чувства как встречу двух неврозов, один из которых успешно дополняет и развивает другой. А ты еще говоришь! Так что не будем о грустном. Я думаю, что с Виктором вопрос решен. Он ленивый, безрукий, маменькин сынок, сам вариант обмена искать не будет, а меняться надо. Сам говорит периодически: давай меняться. И ничего при этом не делает. А делать что-то надо. Все-таки личная жизнь у него происходит в нашей теперешней квартире, и ему передо мной неудобно. А сам он вряд ли будет искать другой вариант, да.

Юля вздохнула:

– Тогда приходи сегодня вечером.

– Спасибо, приду. К родителям зайду, а потом – к вам. В смысле к вам с Алешей. Меня еще почему ваша квартира очень устраивает. У меня рядом родители живут. На Абельмановке, где ЗАГС.

Лена положила трубку и с тоской обвела взглядом стены комнаты. Ах, если бы все это было правдой. Как было бы легко! Настоящий обмен, настоящий – не понарошку – осмотр квартиры… Да, но тогда пришлось бы разводиться с Виктором… Да и квартира эта… Зачем тогда эта квартира, зачем тогда все-все-все, если бы все это было по-настоящему? Если бы было по-настоящему, тогда все было бы по-другому. Абсолютно все.

– Извините, что поздно. Они все никак шкаф не могли достроить. Завтра еще придут достраивать, – говорила Лена с порога. – О, господи! Работнички! Если раньше люди выбирали род деятельности исходя из того, что они умеют делать, то теперь они исходят исключительно из того, что они хотят заработать деньги. Умеют ли они делать то, за что платят большие деньги, – это уже вопрос даже не второй. А мне у вас нравится. Мне у вас все нравится. Мне нравится даже, что у вас потолки низкие. Сколько здесь метров? – спросила, указывая на непропорционально длинную стену комнаты.

Юля что-то стыдливо пролепетала: комната и вправду была несколько кишкообразная.

– Замечательная, замечательная комната, – расхаживала Лена по квартире.

– Хотела сделать перепланировку, – сказала Юлия, – но все как-то руки не доходили. Сапожник без сапог. Я сейчас вообще-то архитектором-дизайнером работаю.