Александра Райт - Лишние

Несмотря на просьбу Гунты, каждый день на протяжении двух недель Дэн набирал ее номер, и каждый день оператор говорил, что номер не зарегистрирован в сети.

– Забудь ее, чувак, – сказал ему однажды вечером Мэлвин, когда они пили пиво на его кухне.

– Я просто хочу узнать, все ли у нее в порядке. Все-таки она одна в чужой стране, – объяснил Дэн.

– Даже если с ней не все в порядке, то это ее проблемы. Она сделала свой выбор, тебе остается его только принять и жить дальше. Не стоит хоронить себя вместе с воспоминаниями о горячем сексе с латвийской моделью, – Мэл пытался свести диалог в шутку. – Как там говорил Маркес?

– «Не плачь, потому что это закончилось. Улыбнись, потому что это было», – процитировал Дэн.

– Точно. Всегда поражался твоей памяти, чувак, – Мэлвин хлопнул друга по плечу. – А знаешь что? Давай сходим в бар?

– Давай.

– Вставай быстро, мы должны добраться до бара раньше, чем ты передумаешь.

В дверях они столкнулись Карлой. Судя по ее внешнему виду, она только что вернулась или от парикмахера, или с пирсинга, ну или, как вариант, из тату-салона. На теле этой девушки почти не оставалось живого места. И с каждым новым днем его становилось все меньше. С недавних пор Карла сменила цвет волос с синего на фуксию, и теперь даже самый близорукий, а возможно, и вовсе слепой, мог заприметить ее издали. У девушки было милое округлое лицо, пухлые губы и красивые голубые глаза, чистые, как кубинское небо. Эти глаза вовсе не подходили к истыканному пирсингом лицу. Для того, чтобы сосчитать количество проколов на ее теле, нужно было иметь немало свободного времени или металлоискатель. Только на лице было пять проколов: брови, нос, нижняя губа и язык.

Карла не изменяла своему стилю: на ней была длинная клетчатая юбка на шотландский манер, футболка с ярким цветочным принтом и зеленый свитер, которым она обмоталась будто шарфом.

– Фух, – Карла поставила на пол большие бумажные пакеты. – Привет, Мэл. О, гнездо, и ты здесь.

– Мы собрались в бар. Пойдешь с нами? – предложил Мэлвин и тут же получил тычок в бок.

– Ты что творишь? – почти беззвучно спросил Дэн, но Мэлвин даже не взглянул на него.

– Хм. Почему нет? Пошли, – Карла придвинула пакеты к стене и первой вышла на крыльцо. – Куда идем?

– В «Поместье ворона», – ответил Мэл.

– Обожаю, – Карла скорчила счастливую гримасу. – Эй, гнездо, чего такой кислый?

– Не доставай его, – попросил Мэлвин, – у него непростые времена.

– Что, мать наказала и забрала приставку? – ухмыльнулась Карла.

– Хуже, – ответил за себя Дэн.

– Что может быть еще хуже? Закончилась подписка на нэтфликс? – продолжала угадывать Карла.

– От меня ушла девушка, – Дэн не рассчитывал на сочувствие, он просто хотел прекратить этот стендап.

– Я думала, ты девственник, – коротко пожала плечами Карла, но глумление прекратила. Она знала, что такое разбитое сердце и задетая гордость. За яркой внешностью и язвительной манерой поведения она скрывала нежную душу. Каждый может ранить хрупкую душу художника, но не каждый способен под слоем пыли разглядеть шедевр. Если прийти в Лувр и накинуть на Джоконду мешок из-под картошки, никто так и не узнает, что за шедевр скрыт внутри. В Карле разглядеть Джоконду за последние несколько лет смог только Мэлвин.

Из их уютного района Бакман Нейборхуд было всего пятнадцать минут на автобусе до бара “Поместье ворона”. Транспорт курсировал с получасовым интервалом, но, к всеобщей радости, нужный автобус подъехал почти сразу. Несмотря на то, что у каждого из них были автомобили, ребята разумно предпочли оставить их в уютных гаражах, чтобы на утро со звенящей головой им не пришлось тащиться за машиной к бару.

В “Поместье ворона” было мрачно и многолюдно. Интерьер в духе вампирского замка располагал к распитию “Кровавой Мэри”.

– Три “Мэри”, – громко сказал Мэл, пытаясь перекричать Мерлина Мэнсона, поющего про сладкие сны изо всех колонок.

Все трое заняли места на углу барной стойки. Вечер только начинался, но почти все места были заняты. Пустовали только танцпол и несколько мест у бара. Мэлвин занял стул посередине так, чтобы разделить Карлу и Дэна. Ему хотелось избежать перепалок этим вечером. Впервые двое самых близких ему людей были рядом с ним одновременно. Теперь, когда Дэннис знал о его чувствах к Карле, Мэл был уверен в том, что друг будет соблюдать выраженный нейтралитет и постарается игнорировать насмешки его язвительной соседки. В этом был весь Дэн, воспитанный, добрый, тактичный, он просто не был способен на низость. По крайней мере, Мэлвин был в этом полностью уверен. За их многолетнюю дружбу Дэн никогда не давал повода усомниться в своей порядочности.