Татьяна Устинова - Роковой подарок

– Манечка, не плачь.

– Я стараюсь.

Маня принялась рассказывать, должно быть, в пятнадцатый раз за невозможно длинный сегодняшний день, как приехала, как её поразило обилие списков Серафима Саровского, как в саду они разговаривали с хозяином, и Максим говорил, что не хочет жить в Москве. Как она заметила движение в кустах, а потом услышала сухие щелчки и ничего не поняла поначалу.

Лёля слушала внимательно и сочувственно.

– Понимаешь, он сказал, что каждый день, зимой и летом, ходит именно по этой дорожке к пристани, это его обычный маршрут. То есть подкараулить его там ничего не стоило! А с другой стороны, кто мог знать, что именно в этот день в доме никого не будет? Что садовник не ковыряется в саду, водитель не надраивает капот, а жена не занимается йогой на лужайке?

– Она занимается йогой?

– Откуда я знаю!

Они помолчали.

– И ещё он позвал кого-то по имени, но я не могу вспомнить! Ну, никак! Может, узнал? Волька бросился, и тот человек убежал. Он забежал за дерево, прицелился и выстрелил? Два раза! Раневский сказал, что нашёл место, откуда стреляли.

– Кто такой Раневский?

– Следователь. Он меня как раз отпустил, не посадил в тюрьму. Хотя мог.

– Брось ты, Маня.

– Нет, я не понимаю. Не могу себе представить.

Маня стала ходить по террасе туда-сюда.

– Вот мы идём. Убийца ждёт в засаде. Так? Понимает, что Максим не один, с ним кто-то ещё. Убийце нужно Максима подманить поближе, или он может промахнуться и попасть в меня. Да?

– Маня, я не знаю.

– Он начинает шуметь, чтоб привлечь внимание, собака брешет, Максим идёт, чтоб посмотреть, кто там, убийца забегает за дерево, целится и дважды стреляет. Похоже?

Лёля беспомощно посмотрела на неё.

– Нет, – Маня покачала головой, – не похоже. Очень много лишних движений! Сначала некто караулит в кустах, потом выходит, потом отбегает обратно в лес и уже оттуда стреляет, а тут ещё моя собака!.. Мне показалось, что человек в лесу вскрикнул, то ли от испуга, то ли Волька его всё-таки цапнул. Что-то тут не так.

– Манечка, всё не так! Это же… убийство.

– Вот именно. Пойдём спать, Лёлик, мне завтра с утра за работу. Ты меня прости, но тебе придётся как-то самой развлекаться. Я писать должна.

– Ой, я с удовольствием, – отозвалась Лёля, – поразвлекаюсь на лежанке с книжечкой! Или в саду посижу. Сидеть одной в саду – это же счастье, Маня. Тебе не понять.

– Это то-очно, – протянула Маня. – Где уж мне.

Маню разбудил телефонный звонок, прервав наконец-то тёмный ужас, который снился ей всю ночь.

Она махом села в постели и ошалело посмотрела вокруг.

Ничего не происходит. Стены не рушатся, из подпола не лезут чудовища, в окна не ломится нечисть. Звонит телефон.

– Господи Иисусе, – пробормотала писательница Поливанова, нашарила трубку и нажала кнопку. – Алё!

Звонил тот самый Роман Сорокалетов, давний приятель, который познакомил Маню с Максимом Андреевичем. Он что-то быстро и напористо говорил, Маня почти ничего не разобрала, пытаясь прогнать из сознания чудовищ.

– …Сможешь? Маня, ты слушаешь меня?

– Нет.

– Ты сможешь приехать?

– Ромка, который час?

– Десять утра.

Маня застонала. В её системе координат десять утра – ещё даже не рассвет!..

Но собеседник не отставал. Очень убедительно он повторил, что Мане просто необходимо приехать к нему на работу прямо сейчас.

– Даже не я тебя прошу, – настаивал Роман, – то есть и я тоже, но Жене очень нужно с тобой поговорить.

– Кто такой Женя?

– Женя – супруга Максима. Она хочет, чтоб ты рассказала… как всё случилось. Маня, ты же понимаешь, в каком она состоянии! Приезжай.

Маня медленно начинала соображать.

– Ром, я в деревне, за кордонами, машины у меня нет. И потом!.. Я не хочу. Мне и так всю ночь кошмары снились.

Он помолчал в трубке.

– Маня, ей правда очень нужно.

– Я понимаю.

Она откинула одеяло, Волька у неё в ногах поднял заспанную, недовольную морду. Маня слезла с кровати и подошла к окну.

Солнце сияло, птички чирикали, белочки скакали.

Впрочем, никаких белочек – это она придумала.

– Хорошо, – сказала она наконец. – Только я должна очухаться. Я так рано не встаю.

– Когда тебя забрать? – тут же спросил Роман. – Я встречу у первого шлагбаума.

– Ну, давай в двенадцать, что ли!..

Маня нажала отбой, кинула телефон в развал подушек и распахнула оконные створки. И высунулась наружу.

…Как хорошо жить на свете. Как хорошо, что всё это есть – трава, клён, соседская курица, забредшая на её дорожку. Курица прицеливалась то одним, то другим глазом, а потом – раз, и с торжествующим видом склевала букашку.