Наталия Коротаева - Взгляд из-подо льда

А далее по известной схеме. Приехали сотрудники полиции, узнали «знаменитого» сынка, и дело дальше не пошло. Труп девушки перевезли на другой участок дороги и признали ее сбитой неизвестным лицом или группой лиц, скрывшимися после происшествия. Разбитую Феррари Йохана отогнали в частный ремонт, а самого Йохана с другом забрал отец и отвез в больницу Шарите до тех пор, пока дело не замнется. Отец сына навестил, когда тот, по убеждению врача, был кристально трезв. В палате они находились один на один, но отцу захотелось поскорее выйти. Ему казалось, что он воспитывал совершенно другого ребенка. Как отец, мужчина презирал себя за то, что воспитал такого отпрыска, как премьер-министр земель Берлина – боялся потери доверия своих избирателей с того самого дня, как произошла авария. Йохан даже расплакался под натиском отца с взыванием к совести.

Но, как стало известно позже, слезы эти появились точно не от раскаяния, и жалко Йохану было, очевидно, только одного себя, что нескоро он сможет покинуть «эту дыру».

Вечером того же дня Йохан со своим другом сидели в палате и ждали ужин. Еду им принесла та самая Роуз Беккер, оставшаяся дежурить в ту ночь. Медицинская сестра пришлась по вкусу Йохану, и ночью с другом они пробрались в дежурный покой, где жестоко избили и изнасиловали бедняжку.

Униженная и оскорбленная, Роуз Беккер знала, чей это сын, но просто так оставлять она этого не желала. Главный врач с подчиненной точек соприкосновения в интересах уже не нашли. Последовало увольнение. Роуз Беккер стала представлять собой бомбу замедленного действия, и все было бы хорошо, если бы она сначала пошла к репортерам со скандальной историей, а потом звонила отцу Йохана с угрозами. Но она все сделала наоборот. Да, дети могут совершать ужасные поступки, да, родителям может быть за них стыдно вплоть до презрения, но они останутся для родителей детьми. Слушать угрозы и нравоучения со стороны девицы действующий премьер-министр был не готов. Она сама смоделировала все то, что с ней происходило далее, позвонив ему с угрозами и сказав, что следующий ее шаг – это поход к представителям прессы.

Представители прессы сами вышли на нее, и нужно отметить ушлость и этих тоже: до того как Роуз Беккер упекли в психиатрическую лечебницу в Дюссельдорфе и закололи препаратами, она успела им поведать всю историю от причин попадания Йохана в больницу Шарите до ее избиения и изнасилования. Интервью было успешно записано на диктофон, а потом продано в «The Insider» под грифом «абсолютно секретно» на тот случай, когда будут приближаться выборы и потребуется компромат. Всем же известно, что такие события сопровождаются битвой и выигрывает тот, у кого больше денег, и как может пригодиться материальчик на первую полосу. Да и вообще пресса и власть всегда были неразделимы друг с другом. У тех и у других есть ниточки, за которые можно дергать и получать желаемое.

Таким образом, Франц Бебель попал в больницу Шарите и сразу же обозначил перед врачом, что он хочет от него.

Они вместе вышли из кабинета и направились в бывшую, опечатанную полицией, палату Адрианы.

Отворилась дверь. В нос Франца Бебеля ударил спертый запах. Невыносимая духота! В комнате было прибрано, ощущалось спокойствие, или даже не спокойствие, а отсутствие жизни, движения. В палате было мало света, один луч солнца, пробравшись сквозь щель, созданную неплотно зашторенными занавесками, по диагонали к полу подсвечивал частички пыли, танцующие в воздухе. И все чувство умиротворения, кажущееся раньше, пропадало. Доктор зашел следом за Бебелем.

– Не стоит, доктор, я справлюсь сам, – твердо сказал Бебель.

И недовольный врач попятился назад, а потом и вовсе закрыл за собой дверь. Бебель остался в палате один.

Франц подошел к окну и раздвинул шторы, чтобы комната наполнилась светом. Окно выходило на сад. «Отличный вид», – подумал Бебель.

Сначала он просто обошел палату. Она была небольшой. Никаких лишних предметов интерьера, да и личных вещей Адрианы было немного. Он подошел к полке, на которой лежали книги, журналы, одна тетрадь, и стал перебирать листы книг, бегло просматривать записи в тетради. Дальше – стол со всеми встроенными шкафами. Но и там ему не удалось ничего найти. Он заглянул под кровать, под матрас, прощупал подушку – ничего. В шкафу с одеждой он тщательно перебирал каждый лоскут. Бебель не знал, что он ищет, но что-то быть должно. Когда вещей практически не осталось, он с досадой огляделся. «Как же так? Ни одной зацепки. Просто ни одной». Он пошел к выходу, еще раз через плечо оглядел комнату и внутри себя произнес: «Мимо, Бебель, мимо».