Алла Демченко - Очарование лжи [litres]

Он представлял, какая она на ощупь вся от пяток до волос. И от этих мыслей у него даже ладони вспотели, и он поставил горячую чашку на подоконник. Ольга его волновала и пугала в одночасье. Он помнил ее перепуганные глаза и беспомощный взгляд, каким она смотрела на все, что не касалось работы. Он вдруг подумал, что сможет ее защитить, спасти и поддержать, только бы она позволила ему быть рядом с ней.

Он допил очередную чашку кофе и поехал на долгожданную встречу. И только тогда он заметил, как тихо падает на землю первый снег…

Ольга вышла из дома сразу, как только он позвонил, не заставив себя ждать. Потом они гуляли по городу. Экскурсовод из Олега Савина получился так себе, на слабенькую троечку, потому что Ольга, взяв его под руку, шла рядом с ним и не давала сосредоточиться на истории города. Свой город Савин любил и историю знал на твердую пятерку, но голова была занята другими мыслями – он все никак не мог сообразить, как пригласить Ольгу к себе в гости.

Опыта у него в этом не было. Он никогда не приглашал к себе женщин домой. Тамара не в счет. Он не помнил, кто кого пригласил в тот вечер.

У него была Жанна, и он никого не приглашал к себе. Бывшая жена приехала к нему через месяц после развода. В гости… И начала его жалеть. Квартира ей не понравилась, постельное белье жуткое, посуда с дурацким абстрактным рисунком. Для свиданий пришлось купить небольшую квартиру. Жанна ее обустроила по своему вкусу. Особым вкусом бывшая жена никогда не обладала. Савин это знал и давно свыкся. А потом Жанна сама предложила ему жениться на ней. Между свободой, пережитой болью и страстным бездумным сексом он, не задумываясь, выбрал свободу и перестал ей звонить в Москву.

Жанна позвонила сама и долго смеялась в трубку над его необоснованным страхом.

– Ольга, поедем ко мне… в гости.

Приглашение Савина прозвучало слишком прямо и откровенно. Он больше всего хотел, чтобы она согласилась.

Снег тихо падал на землю, и ресницы у Ольги стали пушистыми. Он боялся, что она все правильно поймет и скажет «нет». Чтобы не видеть ответа в ее глазах, Савин нежно прижал Ольгу к себе. Она уткнулась в его заснеженное пальто. От ее горячего дыхания снег тут же растаял, и ее щеки стали мокрыми.

– Поедем. Где твой дом? – Ольга справилась с волнением, по крайней мере настолько, что смогла членораздельно ответить Савину.

– Как мы теперь будем вместе работать? – Ольга положила руку себе под голову и потянула одеяло на себя. Ноги Савина раскрылись, и, обнаружив это, он подсунул Ольгу себе под бок и спрятал ноги под одеяло.

– Завтра пойдем и купим себе нормальное одеяло.

Он задышал ей в макушку. Меньше всего ему хотелось сейчас думать о работе и о том, кто и что скажет о них завтра или после- завтра.

– Олег, мы придем в понедельник в школу, и все догадаются о нас.

Савин уткнулся лицом в ее короткие волосы и погладил Ольгину спину. Кожа у нее была бархатистая и горячая.

– Я тебя люблю, – Савин сказал последнее слово и прислушался к себе. И повторил снова.

– Олег, женщину можно любить, когда ее знаешь. Знаешь, за что можно любить. – Ольга повернулась лицом к Савину и рассматривала его так, словно видела впервые. – Ты ведь ничего не знаешь обо мне. И я не знаю о себе… ничего.

– Нет, – устало прошептал Савин.

– Что нет?

– То и нет, что ты не права. По-твоему, выходит, раз никто ничего о тебе не знает, то и любить тебя в этой жизни невозможно. Так?

– Я ничего не знаю о себе. Совсем ничего, – в ее голосе зазвучала горечь. – Может, я преступница или аферистка?

– Мне без разницы. Оля, ты есть на этом свете. И я есть. Значит – мы есть. И это для меня самое главное.

Он снова поцеловал Ольгу, выплеснув на нее годами накопленную нежность.

– Мы завтра пойдем и купим одеяло, – напомнил Савин о самой большой проблеме.

– Олег, у меня может быть семья. Муж, дети. Что я потом буду делать, когда все вспомню? Как я буду жить потом, после тебя?

– Ольга, все это обязательно будет в твоей жизни. Ты все вспомнишь и сама потом решишь, с кем тебе быть. Ты сама выберешь ту или эту жизнь. Я отпущу тебя… Но теперь-то мы можем быть вместе? Что нам мешает теперь быть вместе? – Савин сделал ударение на «теперь».

– Олег, мне пора ехать домой.

– Останься, – Савин попытался ее удержать.

– Я не могу так. Получается, что я предаю и тех, кого не помню, и тебя, потому что потом оставлю и вернусь в свою семью. К тем, кого сейчас не помню…

– А если у тебя нет этой семьи? Тогда как?