Сергей Пономаренко - Ночи темной луны

— Возможно, Борисенко жил у нее длительное время, но, похоже, сейчас перебрался в другое место. Хотя не исключено, что ее навещает. Что будем делать? Мы же не сможем выставить здесь круглосуточный пост в ожидании, когда он появится?

— Очень остроумно, Антон. Жаль, что те стриженые ребята не обладают твоим остроумием! — Аня замолчала, ее передернуло от вспыхнувших воспоминаний. Но она быстро овладела собой. — Главное, мы на верном пути, и ситуация небезнадежна. Судя по всему, Лариса ждет его сегодня. Ведь она почему-то вышла открывать дверь в халате на голое тело! Будем дежурить здесь, наблюдать за входом в подъезд. Если потребуется, всю ночь.

— Шутишь? Мне как бы домой надо. Уже очень поздно. Давай начнем с завтрашнего дня, я подготовлю дома почву.

— Извини, совсем забыла, что из нас двоих свободна только я! — Аня сделала попытку выйти из машины, но Антон мягко удержал ее.

— Не сердись, Анюта. Сегодня он вряд ли здесь появится, и то, что Лариса так вырядилась, не значит, что она его ждала. Может, она привыкла так ходить по квартире? Получает удовольствие от ощущения своей наготы. Вдруг она эксгибиционистка? Переждем пару дней, а там…

— У меня нет этой пары дней! Я тебя не вынуждала вмешиваться в эти дела, сама разберусь!

— Не кипятись! Мне надо только позвонить домой, а потом я полностью твой. У тебя есть телефонная карточка?

В свете фар едущего навстречу автомобиля блеснули росинками слезы в уголках Аниных глаз, когда она протянула ему карточку.

— Та самая? — улыбнулся Антон.

— Почти. — Аня робко улыбнулась в ответ.

— Ты сиди и наблюдай, а я поищу таксофон. — И Антон вышел из автомобиля.

Дверь Ларисиного подъезда распахнулась, промелькнул темный силуэт женщины. Испуганно оглядываясь, она почти бежала по полутемной улице в сторону метро. Скорее догадавшись, что это Лариса, чем узнав ее в этом бесформенном силуэте, Аня догнала Антона, мечущегося в поисках таксофона. На автомобиле они легко обогнали Ларису и первыми финишировали у входа в метро.

— Пойдешь следом за Ларисой, а я за тобой, буду стараться, чтобы она меня не заметила, — изложила Антону свой план Аня. — Лара, заметив меня, может испугаться, станет действовать осторожно. Ты тоже старайся поменьше попадаться ей на глаза и не пялься на нее, чтобы она ничего не заподозрила. Автомобиль оставь здесь, никто его не тронет.

Антон, подавив вздох, молча повиновался. Ему было нелегко покинуть уютный, теплый салон «тойоты» с магнитолой «Пионер», мурлыкающим голосом Алсу, чтобы толкаться в потоке пассажиров метро, идти по пятам, словно шпик, за спешащим чучелом женского рода.

Ощущая нарастающее внутреннее раздражение, Антон проследовал за Ларисой в метро. Спустившись на платформу, она села в электропоезд, вышла на «Театральной», перешла на другую ветку метро и села в поезд, двигавшийся в направлении станции «Харьковская». Народу в вагоне было немного, и следить за Ларисой и при этом не мозолить ей глаза было крайне сложно.

При ярком электрическом свете Антон смог внимательно рассмотреть объект своего наблюдения. Лариса была в старом красном пальто, полностью скрывавшем ее фигуру, и берете из кроличьей шерсти. Черты ее лица в преддверии сорокалетия уже немного расплылись. Нос с горбинкой не особенно гармонировал с остальными чертами, однако в ее облике было что-то мягкое, притягательное, женственное и одновременно по-детски наивное. По внешним данным ей далеко было до Ани.

«Что Борисенко нашел в этой ? — задался вопросом Антон и ухмыльнулся. — Разве что она будет молиться на своего мужчину, пылинки с него сдувать! Борисенко, оказавшемуся в положении скрывающегося беглеца, это заменит внешность и все прочее».

Лариса время от времени обводила испуганным взглядом находившихся в вагоне людей. Антон, искоса наблюдая за ней, делал вид, что изучает содержимое записной книжки. По вагону уже успели пройтись цыгане — «погорельцы», прося подаяние. За ними появился распространитель завтрашних «Вечерних вестей», и в этот момент электропоезд вырвался из туннеля и покатил по Южному мосту через Днепр.

Молодая миловидная девушка, очень просто одетая, катила по проходу коляску с инвалидом в традиционном полевом армейском комбинезоне. Инвалид был без обеих ног, просто обрубок человеческого тела. Его широкое красное лицо с редкими светлыми, чуть ли не бесцветными бровями морщилось и кривлялось, как после контузии, он с нажимом выдыхал из себя слова: