Виктор Татаринов - Без права на ошибку

… В областной чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем, разместившейся в двухэтажном купеческом доме, проходило экстренное совещание. Председатель Александр Иванович Горбунов зачитывал сводку. Чекисты внимательно слушали его. Они уважали своего председателя. Нет, больше: любили Александра Ивановича. Он вырос среди рабочих казенного оружейного завода. За непокорность и вольномыслие был отправлен в царскую армию. Февральские события застали Горбунова в запасном полку. Он участвовал в разоружении местной полиции, в поддержании революционного порядка. Именно тогда твердо встал на сторону большевиков, полностью разделив их взгляды.

Потом — Октябрь. Горбунов возвратился в свой город.

В августе восемнадцатого он, секретарь горсовета, был схвачен белогвардейцами-мятежниками, но бежал из-под стражи, спасся от расстрела. Осенью девятнадцатого года, возглавляя уездную ЧК, организовал разгром эсеров-максималистов, осенью двадцатого — ликвидировал заговорщиков «национальной гвардии», свивших гнездо на Воложке в трудовой роте. Двадцатитрехлетним, много пережившим и испытавшим, вступил Горбунов в голодный и суровый двадцать первый год. А то, что год не из легких, было видно и по сегодняшнему сообщению председателя:

«В Селтинском уезде голодают четыре тысячи детей, из-за отсутствия продуктов детские дома закрыты; в Ижевском уезде действуют банды, которые крадут и угоняют лошадей, коров, совершают грабежи и убийства; в деревне Шумиловка Поршурской волости разгромлен амбар с семенным фондом; в городах насчитывается несколько тысяч безработных; мешочники препятствуют улучшению снабжения населения продовольствием; опустошительные пожары истребляют огромные лесные массивы…»

Сделав паузу, Александр Иванович стал зачитывать донесение комгола — комиссии по борьбе с голодом, дополнившее впечатление от обостряющейся с каждым днем обстановки.

«Летом тысяча девятьсот двадцатого года, — говорилось в нем, — по многим уездам Поволжья и Прикамья прошли грозовые дожди с градом, уничтожив озимые и яровые посевы. Весна и лето тысяча девятьсот двадцать первого года, напротив, оказались засушливыми. Всходы, с трудом пробившиеся через иссушенную суховеями, потрескавшуюся землю, были выжжены солнцем.

Голод охватил одиннадцать губерний с девяностомиллионным населением…»

Горбунов читал неторопливо, ровным, без интонации, голосом. Его деловитое спокойствие передавалось подчиненным, вселяло уверенность.

Сигналы, донесения, справки… Да разве они могли охватить все, что бурлило, таилось, угрожало в действительности! Потерпев поражение на фронтах гражданской войны, внутренняя и внешняя контрреволюция, используя тяжелую обстановку в стране, объединилась, сменила тактику и пытается всеми способами задушить молодую Республику Советов.

Ознакомив чекистов с текущим моментом и поставив перед ними первостепенные задачи, председатель заключил:

— Все свободны, кроме товарища Белокрылова.

Скоро все разошлись. В комнате остались только Горбунов и высокий молодой человек.

Александр Иванович вышел из-за стола, задумчиво прошелся по кабинету, затем устало опустился на диван, жестом пригласив Белокрылова сесть рядом.

— Разговор будет коротким, Валентин. Ничего хорошего я тебе не скажу. Не догадываешься, зачем тебя оставил?.. Чего молчишь? Дело предстоит очень серьезное. Надо разоблачить большую, хорошо организованную банду. Ею руководят опытные, тщательно замаскированные враги. Это видно из того, что налетчики на хлебные эшелоны и склады действуют не вслепую.

Так вот надо пробраться в бандитское логово, войти в доверие, разведать связи с главарями. Думаю, что для этого ты самый подходящий человек. Почему именно на тебя пал выбор? Подобное задание ты уже выполнял. К тому же, в Ижевске ты не очень давно, так что примелькаться еще не успел. Немаловажно, что у тебя гимназия за плечами. Там могут встретиться заправилы с самым изысканным образованием да и умом необделенные.

Так что тебе самый резон. Только неволить не собираюсь, дело сугубо добровольное. Если согласен — добро. Если нет, что ж, придется искать другого… С ответом не торопись. Обдумай все. — Александр Иванович умолк.

Молчал и Белокрылов. Но не от того, что колебался. Он понимал, что председатель ЧК много раз взвесил, прежде чем остановился на его кандидатуре. Вместе с тем Белокрылов знал, как не любит Горбунов тех, кто принимает поспешные решения, а потом пасует…