Татьяна Ларина - Тайна Оболенского Университета

Я прошла дальше по длинному коридору, вдоль галереи картин, некогда подаренных выпускниками Оболенки, прославившимися в живописи. Сейчас – это целое состояние, вот только их судьба – быть навсегда погребенными в стенах Университета.

Остановившись у огромных дубовых дверей в библиотеку, я не сразу решилась их открыть. И, видимо, чувствуя мои сомнения, они поддались не сразу, со скрипом приоткрыв мне лишь щель к ныне пустующему святая святых Университета Оболенского. Многотысячное собрание книг сейчас было перенесено в новое здание, которое выделили, пока исторические помещения находятся на реставрации. С легкой улыбкой я вспомнила, сколько времени я проводила здесь, готовясь к семинарам и коллоквиумам. Я всегда была прилежной студенткой, много занималась и ставила учебу на первое место, пока не появился один дурной преподаватель… А вот большой стол, за которым некогда восседал бессменный десятилетиями, главный библиотекарь Сергей Петрович.

Я снова вышла в коридор и, оставив попытки закрыть тяжелые двери, пошла дальше. Здание уже несколько лет обесточено, поэтому приходилось пробираться темными проходами, освещая путь большим фонарем. Хотя здесь я бы не заблудилась даже в кромешной тьме. Каждый закоулок навсегда врезался в память.

Как-то неожиданно я оказалась у философской кафедры, такой до боли родной… И ноги сами отвели в аудиторию, где нам читали лекции по философии Средневековья. Со старшей школы меня очаровывало это время своей загадочностью и мистицизмом. Темные века, которые дали человечеству колоссальный толчок для дальнейшего своего развития.

В аудитории все было как прежде. Огромные витражные окна, что не уберегали от зимних морозов, скамьи и парты, доска с разбросанными рядом кусочками мела, цветочные горшки, в которых некогда распускались комнатные растения, бережно переданные смотрителем оранжереи. Четыре года подряд я слушала здесь увлекательные лекции профессора Радзинского, который великодушно согласился стать моим научным руководителем и помогать в работе над дипломом. Я всегда до глубины души уважала этого удивительного человека. Работать с ним было легко и приятно, чего не скажешь о его преемнике… В последний год моего обучения в Оболенке в этой аудитории преподавал Арсений Романов, человек, кардинально изменивший мою жизнь. Тот самый дурной преподаватель.

Я подошла к столу и, проведя рукой по столешнице, чувствуя легкое покалывание, собрала слой пыли. Как давно тут никто не сидел. Мне захотелось задержаться здесь хотя бы на пару минут, вспомнить лекции, семинары и наши вечные пререкания с моим любимым преподавателем, но на это уже не осталось времени.

Я покинула здание учебного корпуса и не торопясь шла вдоль университетского городка. Со стороны можно было подумать, что я всего лишь гуляю, но для меня это было прощанием. Жилые корпуса, дома преподавателей, столовая, оранжерея, спортивный зал и бассейн – Оболенский Университет представлял собой небольшой городок со своей инфраструктурой. Он располагался между Москвой и Санкт-Петербургом в трехстах километрах от обеих столиц. За два с лишним века окрестности не были заселены, а ближайший населенный пункт к Оболенскому находится в тридцати километрах.

Справа от дороги стоял корпус, где на втором этаже располагалась моя комната. Студентам Оболенки отводилось отдельное здание, где у каждого из нас была своя спальня с отдельным санузлом. Питались мы строго по расписанию в столовой, которая находилась между учебным и жилыми корпусами.

Обслуживающий персонал, так же как и студенты, селился в отдельное трехэтажное здание, а вот преподавательский состав получал в свое распоряжение квартиры или даже небольшие дома.

Пройдя дальше по широкой ивовой аллее, некогда ухоженной силами садовников, а сейчас заросшей, я оказалась у большого фонтана, где как-то подшутил Юра. Он бросил туда бутылку средства для мытья посуды. Сколько было пены, и какой был скандал. Виновного бы исключили, если бы не ходатайство его старшего брата Захара, который преподавал у нас латынь.

За фонтаном начиналась главная аллея, которая вела к громадным кованым воротам. Над ними все еще красовалась надпись с названием Университета и годом его основания – тысяча семьсот семьдесят девятым. Да, это место видело так много. Университет сам по себе являлся архитектурной ценностью. Построенный в стиле неоготики, он на протяжении долгого времени достраивался и расширялся, вбирая в себя лучшее от своего времени.