Наталья Солнцева - Иллюзион для скептика

— Ладно, пусть так. Я устроил небольшую заварушку. Но у меня не было выхода!

— Выход есть всегда. Только некоторые почему-то выбирают самый гнилой вариант. Вероятно, на то есть причина. Не я в ответе за твою кабалу, дружище.

— Я тебе не дружище! — вызверился коротышка. — И не приятель! Ты меня уничтожил, раздавил, как клопа! А еще обзывал меня аферистом! Кто из нас провернул аферу? Эх, зря я тебе поверил!

— Потише, — осадил его рослый мужчина и обернулся на кассиршу. — Мы тут не одни. Ты сначала сам научись говорить правду. Потом будешь других воспитывать.

— Я свое слово сдержал. В отличие от тебя.

— Я чист перед тобой, и у меня есть тому доказательство.

— Да? Это какое же?

Мужчина поманил коротышку к себе, достал из кармана свернутую конвертиком бумажную салфетку и положил на ладонь.

— Вот, смотри…

— Что это? — опасливо спросил тот. — Опять лоха из меня клеишь?

— Выражайся прилично.

Коротышку внезапно повело в сторону и согнуло в три погибели, его некрасивое лицо исказилось от боли.

— Понял, — кивнул собеседник и сам развернул края салфетки. — Узнаешь?

На испачканной салфетке чернели мелкие закопченные железки. Они словно приворожили коротышку, который на минуту распрямился, забыв о своих судорогах.

— Это… это…

— Значит, узнал, — удовлетворенно молвил мужчина. — Тем лучше. Видишь, я тоже сдержал слово. Теперь мы квиты?

— Квиты, не квиты… — хрипло пробормотал коротышка, не спуская глаз с железок. — Что же получается?.. Ее больше нет, а ты… а мы по-прежнему… Блин! Я на это не подписывался!

— Выходит, тебе не огласили все пункты контракта. Но я тут ни при чем. Кстати, браслет и деньги остались на месте. Вопреки твоей болтовне! Что-то пошло не так.

— О, нет! Нет! — взвился коротышка и в ярости заскрежетал зубами. — Я все предусмотрел! Я из кожи вон лез, чтобы…

— Оказывается, любая часть целого обладает всеми свойствами целого. Не знал? — прищурился мужчина. — И кто из нас невежда?

— Я был уверен, что она исчезла… погибла… Я видел это своими глазами! — Коротышка взвыл, сорвал с головы шапку, бросил ее на пол и принялся топтать ногами, выкрикивая: — Проклятие!.. Проклятие!..

Из недр павильона до собеседников донесся сердитый голос кассирши:

— Что там происходит? Может, охрану вызвать?

— Все в порядке! — громко ответил мужчина, делая коротышке знак угомониться.

— Проклятие… — едва слышно повторил тот. — Что за невезуха…

— Да ладно, успокойся. Обещаю не обращаться к тебе без крайней необходимости.

— Меня это не устраивает!

— А кто тебя спрашивает? — приподнял брови мужчина, пряча железки обратно в карман. — Ты мне много крови попортил, фокусник. Пришло время расплаты…

Незадолго до описанных событий, Москва

Звонок бывшей жены застал Илью в постели.

— Слушаю, — сонно проговорил он в трубку. — Кто это?

— Не узнал? — возмутилась женщина. — С глаз долой, из сердца вон? Мы, кажется, не чужие, Самбуров!

У нее была отвратительная манера обращаться к нему по фамилии. Илья спросонья хлопал глазами, пытаясь понять, чего от него хочет бывшая в такую рань.

— Ты на часы смотрела? Все так же бесцеремонна и эгоистична!

— А ты все тот же циник и подлец! — не осталась в долгу она.

— По-моему, с «подлецом» перебор…

— По мне — в самый раз! — отрезала женщина. — С тех пор, как мы расстались, ты забыл о моем существовании и развлекался в свое удовольствие.

— Мы больше шести лет в разводе, — парировал Илья, с трудом сдерживаясь, чтобы не нажать на кнопку отбоя. — Чего тебе надо, Маша?

— Грубиян!

Мария Стефанская работала дикторшей на канале, где он запускал свои первые проекты на телевидении, осваивался, писал сценарии для шоу. Они познакомились и сразу воспылали страстью друг к другу. Илье тогда было двадцать шесть, Маше — тридцать. Она выглядела потрясающе, — стройная, уверенная в себе красавица: натуральная блондинка с бездонной синью в очах и мягким грудным голосом. Он потерял голову и спустя месяц сделал ей предложение.

В те безумные дни любовной лихорадки время остановилось, жизнь протекала словно в тумане. Илья опомнился через полгода, пришел в себя и посмотрел на жену трезвым взглядом. Характер у нее оказался скверный, фигура слишком худой, кожа — бледной, а ее супружеские ласки заметно охладели. Она была помешана на овощных диетах и чуть не довела мужа до язвы. Ее синие глаза казались Илье стеклянными, когда они ссорились. Как он мог полюбить недалекую, в сущности, женщину, которая была озабочена исключительно своей внешностью и деньгами? Что за затмение на него нашло?