Наталья Солнцева - Иллюзион для скептика

Он слонялся из угла в угол, продолжая думать о дамочке, которую вчера привез Илья. Если она все еще там, то из трубы дома по идее должен идти дым, которого не было. А свет по логике вещей, давно пора было выключить, но тот не переставал гореть. Это несоответствие не давало деду Акиму покоя.

— Ах ты, боже ж мой… — бормотал он себе под нос. — Ах ты, беда какая…

Он бы с радостью позвонил Илье и доложил обстановку, чтобы снять с себя ответственность. Но деньги на счету закончились, пенсию он потратил, а москвич намедни так торопился обратно в город, что не зашел на два слова. И сам позвонить не догадался.

— Ах ты, черт! — сокрушался дед, почесывая седую макушку. — Хоть бы лихо стороной обошло…

Илья не ожидал, что Аня подружится с Ириной. Между ними нет ничего общего. Ну да, в тяжелую минуту Аня волею судьбы оказалась рядом с убитой горем женщиной, а он предпочел уехать как можно скорее в Москву, мотивируя свое бегство работой.

«У меня была на то веская причина, — мысленно оправдывался он. — Любой на моем месте поступил бы так же».

— К дьяволу слезы и сопли! — процедил Илья вслух.

День выдался чудесный. Солнце купалось в розовых облаках, снег сверкал девственной белизной, деревья покрылись инеем. Дома в морозной дымке казались декорациями к зимней сказке. Но на этом сказка и заканчивалась. Илья ощущал, что к прошлому возврата не будет. Начался какой-то новый период, полный «черных лебедей» и откровенных страшилок.

Перед глазами стояли то Ирина, то Маша, которая внезапно ворвалась в его жизнь после шести лет разлуки. Если Трошкин решил разойтись с одной и приударить за другой — за этим что-то кроется. Илья не верил в злые намерения продюсера, но не мог отделаться от охватившей его тревоги. Кому-то из двух женщин угрожает опасность. Что Трошкин не поделил с Машей, и что ему понадобилось от Ирины?

Несколько часов Илья провел в метаниях, кидаясь из крайности в крайность. Его руки тянулись к телефону, чтобы позвонить Ирине, но он сдерживался. Ему было нечего сказать ей, нечем утешить. Он запретил себе общаться с ней напрямую и надумал делать это через посредника. Этим посредником станет Аня. Он почти заручился ее согласием.

А как быть с Машей, которая сидит в деревне без связи и ждет невесть чего? Трошкин никуда не денется ни завтра, ни послезавтра, ни спустя неделю. На что Маша рассчитывает? Вдруг, сожителя смоет налетевшая волна цунами? Так Москва — не океанское побережье. Трошкин еще не стар, не допился до белочки, не склонен к суициду. Что с ним может случиться? И какой смысл прятаться от него, если за время ее отсутствия ничего не изменится?

В конце концов Илья плюнул на текущие планы, сел в машину и… покатил в Киреевку. По пути отоварился в супермаркете, набрал гостинцев для деда Акима, о котором вчера совершенно забыл, и направился к объездной.

Снег, как всегда выпал без предупреждения, и коммунальные службы захлебывались, приводя город в порядок. Центральные трассы была кое-как расчищены, а на второстепенных творился сущий ад. Что же говорить о загородных шоссе?

К вечеру измотанный дорожными неурядицами Илья добрался до деревенской околицы и понял, что дальше придется топать пешком. Он натянул вязаную шапочку, оставил «субару» на обочине, взял сумку с продуктами и зашагал по снегу вдоль старых домов с заметенными крышами. На темном небе стыли звезды, над кромкой леса висела луна, освещая улицу не хуже фонарей. Под ногами поскрипывало, мороз щипал за нос и щеки. Вокруг не было ни души, даже собаки попрятались.

Скоро на снегу появились редкие человеческие следы. Тут теплилась жизнь. Деревню населяли одинокие старики, безработные алканавты и бедовые семьи, которые едва сводили концы с концами. Не так уж далеко от столицы, а царит полное запустение. Кто мог, уехал. Остались те, кому неохота или поздно что-то менять.

Илья вошел к себе во двор и увидел свет в окошках дома. Значит, Маша еще не спит, хозяйничает. Скучать ей некогда, — в доме беспорядок, вещи отсырели, чтобы приготовить еду надо потратить кучу времени.

Он поднялся на истоптанное валенками крыльцо и постучал в дверь. Тишина. Илья постучал громче, ничего не добился и полез в сумку за ключами.

В сенях пахло дровами, у входа стояли женские сапожки. В щель пробивался тусклый желтый свет.

— Маша! — крикнул он с порога. — Это я! Почтальон Печкин!

Она не выбежала радостно его встречать, вообще не отозвалась. Илья открыл дверь и заглянул в комнату. Бывшая жена лежала на диване под пледом и спала. Ему бросилась в глаза початая бутылка водки на столе и граненая рюмка. Маша напилась с горя? А может, со страху?