Наталья Солнцева - Иллюзион для скептика

«Отложу генеральную уборку на завтра, — подумала она. — Сегодня сил нет… Интересно, как поведет себя Трошкин, обнаружив пропажу? Взбеленится? Бросится на поиски? Озвереет — это точно!»

Дрова в печке догорали, и Маша встала подбросить пару березовых поленьев. Чуть не обожглась о раскаленную заслонку, ойкнула и всплакнула. Вот, до чего довело ее корыстолюбие. Поставило на грань смерти! Разве она выживет в этой чертовой развалюхе без элементарных удобств?.. Что там Илья говорил о деде Акиме? Может, все-таки позвать его помочь по хозяйству?

Маша улеглась на неудобном диване, вздыхая и прислушиваясь к непогоде за окнами. К ночи поднялась метель, стекла в доме заиндевели. Сквозь морозный узор ничего не было видно. Казалось, во дворе кто-то ходит, топчется на крыльце, проверяет входную дверь на прочность. Страх Маши стремительно нарастал и спасения от него не было. Выпить, что ли, чего-нибудь покрепче и уснуть?

Она встала, сунула ноги в шерстяных носках в тапочки и отправилась на поиски спиртного. В кухонном шкафчике стояла нетронутая бутылка водки. Маша поспешно ее откупорила и налила себе полную граненую рюмку, оставшуюся, вероятно, от прежних хозяев. Дрожь прекратилась, и женщина немного расслабилась. Причин для паники нет. В такое ненастье никто сюда не приедет ее убивать. Во-первых, Трошкин понятия не имеет, где она прячется; во‑вторых, проселочные дороги к утру основательно переметет снегом. Чтобы добраться в эту богом забытую Киреевку, понадобится вездеход.

«Тогда и Самбуров не скоро приедет, — рассудила она и пригорюнилась. — Куковать тут мне одной, пока не распогодится. Хорошо, я сухарей с собой набрала, ванильных, к чаю. Авось, не помру с голоду!»

Она посмотрела на экран смартфона и убедилась, что связи нет. Хоть бы электричество не вырубилось, иначе вообще труба дело. Илья показал ей, где хранится керосин для лампы, но Машу это не вдохновило.

Она удрученно вздохнула, взяла с собой бутылку водки, стопку и вернулась на диван. Вдруг, опять страх накатит, пусть «лекарство» будет под рукой…

Тем временем дед Аким, сгорая от любопытства, гадал, кого же привез состоятельный сосед из Москвы в этакую глухомань да еще в разгар зимы? Старик ожидал гостинцев, как обычно, — особенно он изголодался по сигаретам, — но так и не дождался. Самбуров не соизволил проведать его и укатил обратно в город. Еще бы! Что ему тут делать? С другой стороны, он каждый раз по приезде навещал деда Акима, давал ему денег, выслушивал жалобы и обещал помочь. Что самое ценное, — слов на ветер сосед не бросал и всегда проявлял заботу о старике. Почему же сегодня он этого не сделал?

«Видать, неспроста, — справедливо заключил дед. — Небось, дамочка скрывается от кого-то, ежели согласилась остаться в захудалой деревушке одна-одинешенька. Ясен пень, надолго она тут не задержится. Но что заставило ее пойти на такие жертвы? Может, она преступница? Или, что еще хуже, террористка? Отсидится в Киреевке, пока ее ищут, да и была такова!»

Подобные рассуждения раззадорили старика, раздразнили его природную любознательность. Изнывая от скуки, он не знал, как скоротать время, а тут… развлечение прямо в руки свалилось! Не в силах усидеть на месте, дед Аким отправлялся в разведку, возвращался домой погреться, и его снова тянуло на улицу. Интересно, чем занимается новоприбывшая особа?

Вести наблюдение со своего участка старику мешал снегопад. Поэтому он воспользовался дырой в заборе, которую Самбуров не успел заделать, и проник на чужую территорию. Из окон соседского домика лился тусклый желтый свет, — значит, таинственная гостья не спала. Соглядатай подкрадывался все ближе и ближе. Зрение у него было не ахти, но очки на морозе запотевали, а когда повалил снег, их и вовсе пришлось снять. В темноте дед Аким почти ничего не видел, кроме силуэтов и размытых очертаний. Он скорее догадывался, что происходит на соседском дворе. Вот темная тень метнулась к дровяному сараю, вот скользнула обратно. Оно понятно, печка поленья жрет, как ненормальная. А уголь Самбуров покупать отказался наотрез. Не хочу, мол, экологию портить, воздух загрязнять! Он-де сюда отдыхать приезжает, здоровья набираться, а не дышать угольным дымом. Так то оно так, да теперь городская краля вынуждена дровишки из сарая носить. Уголек стойкий жар дает и расходуется намного меньше.

— Не моего ума дело, — пробормотал старик, притопывая ногами от холода. Хоть он и обул валенки, все равно ступни мерзнут. А болеть-то нынче нельзя: вирус припишут, залечат до смерти, и поминай, как звали.