Елена Гордина - Роковые камни Аркаима [litres]

Людям было все равно, что после проведения ритуала или снятия порчи ее рвет кровью, что у нее лопаются сосуды на глазах, что она не может заснуть несколько дней подряд. Все окружение воспринимало Цыбу как бездушный амулет, который обязан их защищать. Справедливости ради, сама она никогда не хотела становиться знахаркой, но в детстве ее подобрала одна женщина, ведунья, вырастила как родную, а потом просто сказала: «Теперь вместо меня будешь ты».

И когда у Любавы погибли родители от лихорадки, Цыба подобрала девочку, преследуя только одну цель: передать ей свои знания и хоть немного пожить спокойно. Без крови, страданий, чужой боли и бесконечного долга перед всем племенем.

Но ее мечте не суждено было сбыться, Любава оказалась слишком мягкой, слишком нежной и ранимой, и тогда Цыба поняла, что допустила ошибку, полагаясь на сироту.

Долгие десятилетия чужих страданий выжгли у Цыбы душу, она больше не чувствовала ни боли, ни сострадания, ни сожаления, ни любви. Поэтому, после того как Любава сбежала с горы Жертвоприношения, Цыба ушла на поиски нового племени. Там она ни слова не сказала о своем даре, а лишь пообещала в обмен на пищу и кров показать, где живут ее бывшие сородичи, чтобы новые соседи забрали молодых девушек, женщин и девочек себе. Нужна была свежая кровь и здоровое потомство. А вот старики, старухи, мальчики и мужчины подлежали уничтожению.

Поэтому Цыба и привела воинов на расправу, и окропилась гора Жертвоприношения кровью невинных, и стала она проклятой. И с тех самых пор все камни на Аркаиме стали обладать тяжелой, темной энергией. Они несли смерть.

Так было всегда и так будет вечно.

Нога болела все сильнее, Лиза доехала до круглосуточного травмопункта, оставила машину на почти пустой парковке, кроме нее там стоял еще один автомобиль, и, хромая, пошла внутрь. Разорванные джинсы пропитались кровью, и хотя рана уже затянулась и не кровоточила, болела она все сильнее и сильнее.

В регистратуре тоже никого не было, пожилая женщина попросила Лизин паспорт, завела карточку и отправила ее по живой очереди к дежурному травматологу. У кабинета сидела заплаканная женщина в маске, закрывавшей половину ее лица. Увидев Лизу, она как-то странно дернулась, вскочила с места, но потом села обратно.

– Вы последняя? – обратилась к ней Елизавета. – Я ногу поранила, вот теперь надо зашивать. Вы не знаете, уколы от столбняка прямо здесь ставят или надо идти в другое место? Мне просто ходить больно.

– Я не знаю, – недовольно дернула плечом странная женщина и замолчала.

Лиза поняла, что незнакомка с ней разговаривать не хочет, может быть, у нее случилось что-то страшное, ведь не случайно она сидит поздно вечером в травмопункте у кабинета дежурного врача.

Прошло еще некоторое время, Лиза старалась не думать о предстоящей на следующий день встрече с Яной Кошкиной, гнала от себя мрачные мысли. Чтобы переключиться, она решила обдумать свою поездку на свалку. Конечно, это была глупость с ее стороны – поехать на ночь глядя на городскую свалку без мужчины (а где его взять?), это был огромный риск. Да и вероятность, что она нашла бы камни, привезенные ее детьми из Аркаима, была минимальной. Конечно, они хранили их в деревянном детском сундуке с «мишками», и, даже если он сильно обгорел, она смогла бы его опознать. Сама идея, пришедшая к ней внезапно, что все неприятности настигли ее семью из-за того, что сыновья тайком забрали домой поминальные камни из древнего города, сильно смахивала на бред. С другой стороны, если она сегодня неожиданно вспомнила родную сестру, погибшую в детстве, и теперь удивляется, как она вообще могла о ней забыть, то и предположение про Аркаим уже не кажется таким абсурдным.

И тем не менее ничего не получилось, а ведь затея была неплохая, хоть и сумасшедшая – вернуть поминальные камни туда, где им самое место. Кладбищные артефакты с горы Прощения на могилу к ее старшей сестре, погибшей под поездом много лет назад.

Пока Лиза размышляла, стоит ли ей еще раз наведаться на городскую свалку, но уже днем, и все-таки попытаться найти обгоревший детский сундук, дверь открылась, и из кабинета дежурного врача вышел Костя.

Лиза опешила, ее сын Костя прошел мимо и бросился в объятия заплаканной женщины в маске.

– Мама! Мне было немного больно. Совсем немного, но было страшно. Но и больно немного.

Теперь настала очередь Лизы вести себя неестественно. Мальчуган, который забрался на колени к незнакомке, был точной копией ее младшего сына Кости. На вид мальчику было лет семь или восемь.