Дмитрий Арапов - Надежда

Вернулся к женщине, взвалил ее на плечо и пошел левее того места, где ее оставил. Шел осторожно, стараясь не хрустеть тем, что под ногами. Нашел еще двоих. Они стояли, курили и разговаривали. Из оружия у них было по пистолету на поясах, модель не разобрать, и по австрийскому «Штаеру». Присмотрелся. Ага. Один из этих двоих тот, кто затушил об меня сигарету. А кто другой? Опа! Тот, кто избивал меня ногами. Попались голубчики. О чем говорим? Прислушался. Говорили на английском обо мне. О том, что они сделают, когда меня поймают. А именно, свои имена выжгут на моей груди. Боже, сколько наивных людей в этом мире! Они взяли в руки оружие, убили несколько человек, и все, крутые. Вы себя еще в роли жертвы не чувствовали? Сейчас почувствуете.

Относительно меня они были внизу. Снял женщину, автомат, пистолет и пояс. Взял нож, подкрался ближе и прыгнул на них. Вот если бы они не курили, то отреагировали бы сразу. А так, они даже не сразу поняли, что произошло. Точнее, один не понял, а второй оказался шустрее. На первого я упал, второй отошел. Тот, на которого упал, был убит ножом под ребра. Второй успел выстрелить, но попал в своего коллегу, а я успел отскочить. Зря я оставил оружие наверху, и нож теперь не достать. Бандит сказал: «Вылезай» и выстрелил еще, но снова попал в коллегу. Я лежал почти под трупом. Нащупал у него пистолет на ремне. Достал и выстрелил три раза в бандита, при этом немного приподнявшись над трупом. Тот, падая, нажал на курок, и пуля меня немного оцарапала. Чума, ты чего, а? Опять расслабился? У тебя еще куча бандитов в лесу, а ты тут пули ловишь. Ну-ка, собрался! Вылез из-под трупа и подошел ко второму бандиту. Посмотрел на него. Одна пуля попала в грудь, вторая в голову, третья ушла в «молоко». Теперь бандит смотрел в небо невидящим взглядом. Туда же, куда ушла его душа. А на небо ли ушла его душа? Он же убийца, но при этом убиенный. Как в этом случае там поступают? Очень интересно.

Как можно быстрее раздел трупы, обыскал одежду, нашел шоколадные батончики и воду. Взял их, а также один «Штаер», обоймы к нему, микрофон с передатчиком. Забрался обратно на горку, забрал свое добро, включая женщину, и побежал от этого места вглубь леса. Бежал так приблизительно километра три. Остановился, потому что устал. В обычном состоянии я могу бежать часа два-три, не останавливаясь. Но сейчас я был измучен избиениями, драками, отсутствием нормальной еды. Вес женщины не в счет, она почти ничего не весит. Необходимо где-то залечь или засесть и передохнуть, чтобы набраться сил. Осмотрелся. Получается два варианта.

Либо выкопать яму и залечь, либо залезть на дерево и сидеть там. В первом варианте меня могли заметить, наступив. И тогда некуда было бы бежать. Во втором варианте меня тоже можно засечь, но это при случае осмотрительности преследователей. Дилемма. Времени мало. Еще плохо, что дневной свет. Была бы ночь, было бы проще. Но до ночи еще очень много времени.

Присел у дерева. Разложил рядом оружие, перезарядил. Съел батончик и галету, запил водой. Посадил женщину на попу, прислонив спиной к дереву. Взял одну из рубашек, намочил и протер ей лицо. О! О!!!!??? Извините, я в ауте! Не может этого быть! Ущипнул себя больно. Нет, не сплю! Как так? На меня смотрит Настя. Настя Стаганова. Какого ляда она здесь делает?! Они же с Сашкой загорают в Европе. Такого шока не испытывал давно. Сел рядом, схватился за голову. А что, если она здесь неспроста? Может, ее привезли сюда, чтобы меня потом заставить приехать за ней. Они ведь не знали, что я приеду в это место сам, то есть почти сам. Вот так дела. Дааа. А где тогда спрашивается Сашка, который Лесник? Растормошил Настю. Она открыла глаза, увидела меня. На глазах навернулись слезы, и она протянула руки, типа обнять. Обнял.

— Леша, как же так, а? Как же так, Лешенька? Что мы здесь делаем? Почему это все? Где Саша?

— Настя, мы во всем разберемся. Обязательно. Но позже. Сначала надо укрыться.

— Хорошо, Леш.

— Вот, поешь и попей. Возьми одежду, переоденься. Я подожду, потом пойдем дальше.

— Куда?

— Туда, — махнул рукой. — Главное не обратно.

Настя взяла у меня флягу и печенье с батончиками и стала есть понемногу. Съела чуть-чуть и отложила, понимает, что сразу много нельзя. Встала на ноги, сняла с себя одежду, повернувшись ко мне спиной. Какая попа, а! Все-все, не смотрю. Сижу, наблюдаю за обстановкой и прислушиваюсь, изредка косясь. Когда она оделась в форму убитого бандита, выяснилось, что штаны нужно подвернуть, а пояс затянуть чуть туже.