Франк Тилье: Сновидение

– Надо продолжать копать в этом направлении, – обратился Лемуан к коллегам.

Абигэль кивнула. Вести расследование значило вечно все начинать сначала, без конца нырять в бездну деталей, и чем глубже, тем больше шансов зацепить новые ниточки, вплоть до следующей детали, и так далее. Самые изощренные убийцы ждали в этой бездне, когда до них доберутся.

– Регулярность похищений – примерно каждые девяносто дней – связана, очевидно, с его работой. Она может, например, соответствовать периодам, в которые он свободен, чтобы без помех совершать свои злодеяния.

– Отпуска…

– Возможно, но отпуска, не связанные с периодикой школьных каникул, если учесть даты похищений. Что вновь дает мне основание полагать, что он холостяк. Он может выйти как днем, так и ночью, не привлекая внимания. В своей работе он очень аккуратен, до мании. Чучела сделаны скрупулезно, волосы острижены машинкой, приклеены точно, однако он оставляет несколько волосков с луковицами, чтобы мы могли сделать анализ ДНК. Он знает нашу работу, и ему нравится не спеша готовить свой ритуал. Это требует мастерства, самообладания, это профессия, в которой нет места эмоциям. В отчете я составила далеко не полный список таких профессий. Обычно подобными людьми владеют импульсы, когда они переходят к действию, что заставляет их совершать ошибки. Но не в нашем случае. Он отлажен, как швейцарские часы, и следует строго по рельсам. Промежутки между похищениями позволяют ему не попасться, «напряжение» успевает упасть, равно как и «внимание». Это и делает его особенно опасным. Будьте уверены, его машина в идеальном состоянии, а место, где он держит детей, абсолютно укромно и звуконепроницаемо. Живет он скорее в деревне, чем в городе.

– Почему?

– Потому что сегодня мы живем в мире, где все на виду, под наблюдением видеокамер. Сколько вы получаете в день звонков от людей, убежденных, что их сосед – Фредди? Человек, который живет один и выгружает слишком много продуктов из багажника, подозрителен в глазах соседей, как и тот, кто выходит из дому по ночам. Я живу в доме на окраине маленького городка, и на днях сосед постучался ко мне, потому что мои ставни были еще закрыты в десять часов утра, тогда как обычно я открываю их около шести. Он хотел убедиться, что все в порядке и что я… не уснула навечно. Кроме шуток, я хочу сказать, что при масштабах нашего дела и количестве похищенных детей Фредди был бы заснят, изобличен, все, что хотите. Но он не мог бы свободно действовать так долго.

Абигэль заглянула в свои записи и вернулась к аудитории.

– Последний важный пункт. Вы получили это послание сразу после первого похищения: «Будут еще трое. Ни одним больше, ни одним меньше». Эксперты, безусловно, опознали почерк Алисы. Фредди заставил ее написать это, чтобы мы приняли его всерьез, чтобы показать нам, что судьба девочки в его руках. Он хочет, чтобы мы интересовались им, чтобы за ним гонялись.

– Он хочет тяжелой артиллерии, – обронил Фредерик Мандрие.

– И он ее получит. Но пока он хитрее нас всех, вместе взятых.

Они проговорили еще не меньше часа, обсудив другие пункты расследования, которые Абигэль представила в новом свете. Она говорила о Фредди как о члене своей семьи. Ей нужна была эта близость, чтобы побороть своего демона, предмет своих кошмаров, того, кто вошел в ее дом – ее рассудок – и спал с ней рядом всякий раз, когда она ложилась одна в свою постель. Парадоксальным образом он был также первым встречным из булочной или супермаркета. Силуэтом без лица. Членом анонимной семьи. Семьи «Чудо-51».

Это название команды, «Чудо-51», предложила Абигэль. Чудо – потому что первую пропавшую девочку звали Алисой, и она, четырнадцатилетняя блондинка с голубыми глазами, очень симпатичная, походила на Алису Льюиса Кэрролла; 51 – потому что она была признана пропавшей без вести в департаменте Марна [2] Почтовый индекс департамента Марна – 51. , в нескольких километрах от Реймса. Название команды, как и неофициальное название дела, должно было затрагивать какие-то эмоции сыщиков, в противовес Фредди. Так они думали об Алисе постоянно и ощущали привязанность к ней. Считали ее в каком-то смысле своим ребенком.

Психолог попрощалась с жандармами и посмотрела на часы: они с Леа могли успеть на автобус в 12:22 до центра Лилля, чтобы пообедать и пройтись по магазинам. Прослушивая сообщение своего отца, Абигэль присоединилась к дочери, которая уже извелась от ожидания. Трубку она повесила с досадой. Она ничего не сказала Леа, но у нее была масса планов на уик-энд: кино, жареный арахис на лилльской Гран-пляс, колесо обозрения, Музей естественной истории… Из-за этого звонка все планы рушились.